Пьеро с мобильником и пассажиры

Среда, 20 октября. Вечер. "Проект ОГИ". Нет, речь пойдет вовсе не о клубной музыке, как можно было бы подумать. Музыка в лице Псоя Короленко стряслась там же, но двумя часами позже. Речь пойдет о стихах, которых здесь давно не слышали и вот - наконец-то дождались: первая после долгого перерыва литературная презентация. Поэт Константин Рубахин представил свою "Книгу пассажира" - одну из четырех вновь вышедших книг возобновленной "ОГИ" поэтической серии.

Вечер открыл ведущий Юрий Цветков - рассказав о серии, он предоставил слово Дмитрию Кузьмину. Краткий спич задал координаты всему, что за сим последовало. Ибо метафора, вынесенная в заглавие книги, воплотилась в контуры вечера: малый зал "Проекта ОГИ", удлиненный и сплюснутый с боков, сыграл роль вагона, в котором пассажиры-читатели слушали пассажира-автора, а темные щелочки-окна не давали разглядеть, куда же все едут. Презентация превратилась в путешествие. Маршрут был прочерчен Дмитрием Кузьминым.

"Пьеро с мобильником". Таково было впечатление Дмитрия Кузьмина, когда лет пять тому назад он увидел Константина Рубахина впервые. Рубахин, и впрямь какой-то неуловимо-старомодный и печальный, напоминающий Пьеро, читал стихи. Но звонящий без умолку мобильный телефон, тогда еще диковинная, почти футуристическая вещь, разламывал впечатление. Облик, сложенный из прошлого и будущего, без настоящего.

Так было и теперь. Константин Рубахин читал каким-то "белым", почти без интонаций голосом, будто предназначенным не для исполнения поэтических текстов, а лишь для намека на сам факт их существования - на то, что они были написаны когда-то и теперь должны быть кем-то прочитаны. "Я буду быстро читать старые тексты. Мне они не очень нравятся", - оправдывался, нажимая кнопку на мобильном, чтобы тот перестал звонить. Но вслушаться хотелось. Чтобы понять. И вообще как-то определиться во времени и в пространстве. Что есть единственное, но невыполнимое желание любого пассажира. Потому что пассажир - пленник экзистенциального промежутка. В этом смысле пассажирство Константина Рубахтина вполне экзистенциально.

Между прошлым и будущим, на настоящее только указывая, намекая; в соседстве разных поэтик - кивая и собеседуя, ответствуя то экспансивности Дмитрия Воденникова, то режущей объективности того же Кузьмина, то приговской иронии; меж Воронежем и Питером, через Москву едет пассажир Константин Рубахин в вечернем своем вагоне, читает нам стихи - негромко, чтобы не разбудить соседей, а мы - слушаем. И выходить - не хочется.