Виктор Коган В детстве мне как-то раз приснилась Австралия, и это место запомнилось мне как воплощение земного рая. В этой Австралии не было ни буша, ни аборигенов, ни кенгуру, и австралийцы поступали совершенно правильно, не пуская туда своих сумчатых. Австралия представляла собой огромное помещение, по всем четырем стенам которого были полки, уставленные большими книгами, и стены терялись в туманной вышине. Ах, как манили разноцветные корешки! Но, так и не успев сообразить, как до них добраться, я проснулся.
В тогдашнем литературоцентричном мире все читали, говорили о книгах и с замиранием сердца ждали каких-то откровений от современных писателей. Вообще в детстве на меня сильно влияло все, что я читал сам, начиная с самой первой книжки – «Крокодила» Чуковского. В 60-е годы почти все читали одно и то же – в основном толстые журналы. Книжные издательства разнообразием не баловали, в школе даже Достоевский был под негласным запретом, а преподаватели литературы едва не отбили у меня охоту к чтению. Поэтому, вдоволь насладившись романами Дюма, который надолго разбудил во мне романтика, я пристрастился к хорошей переводной литературе, постепенно начав читать англоязычных авторов в оригинале. Марио Пьюзо, Кингсли Эмис, Энтони Берджес, Курт Воннегут – все эти писатели сыграли немалую роль в том, что я начал переводить. Мне элементарно хотелось поделиться своим ощущением с другими людьми. Примерно так же хочется, чтобы друзья тоже услышали музыку, которая выворачивает тебе душу.
Кажется, это всё. Хотя нет – порой я вспоминаю тот давний сон и надеюсь еще разок побывать в той странной Австралии, надеюсь все-таки добраться до тех таинственных книг.
Константин Ремчуков 
