0
1871
Газета День в Истории Интернет-версия

27.08.2010 00:00:00

Имена и даты: Краткие хронографические наблюдения. 27-29 августа

Тэги: история, литература, стругацкий, фото


история, литература, стругацкий, фото Их было двое, братьев Стругацких. И машинка, и текст на бумаге. И благодарные читатели.
Фото с сайта rusf.ru/abs/

Великие люди чаще всего ходят парами. Не в жизни, конечно, а в пространстве культуры и в восприятии публики. Пары эти нередко контрастные, их составляют неразлучные навеки, неотрывные друг от друга антиподы. Толстой и Достоевский, Булгаков и Платонов... Андрей Платонов, кстати, родился 28 августа 1899 года (ум. 1951), и он входит сразу в несколько контрастных пар: еще с Набоковым, Зощенко, Гроссманом. Точно так же в вечном диалоге пребывают Георг Вильгельм Фридрих Гегель, который родился 27 августа 1770 года (ум. 1831), и Иммануил Кант. А Иоганн Вольфганг Гете, родившийся 28 августа 1749 года (ум. 1832), и Фридрих Шиллер были друзьями, и в Веймаре стоит памятник им двоим. В Веймаре, где 28 августа 1850 года состоялась – по соседству с этим памятником – премьера оперы Вагнера «Лоэнгрин» под управлением не чьим-нибудь, а Ференца Листа. В том самом Веймаре, имя которого потом получила учрежденная в нем в Германии недолгая республика, прозванная «демократией без демократов»┘

В истории русской литературы, в истории нашего общественного сознания сегодня тоже причудливая, неожиданная пара. В один и тот же день, ровно 85 лет назад, родились два писателя: Юрий Трифонов (1925–1981) и один из братьев-соавторов, Аркадий Стругацкий (1925–1991).

У Юрия Трифонова была странная литературная судьба. Сын расстрелянного отца-большевика, он в 25 лет, учась в Литинституте, публикует в «Новом мире» (еще не ставшем тем, чем он стал потом) повесть «Студенты», насквозь соцреалистическую. Сталинская премия, известность, статус... И полтора десятка лет в творческом кризисе. Настоящий Трифонов начался позже.

У раннего настоящего Трифонова есть программный рассказ – «Путешествие». Герой его, почувствовав потребность куда-нибудь уехать за свежими впечатлениями, уехать куда угодно, просит в газете командировку. Ему предлагают – на одну великую стройку коммунизма, на другую. А потом оказывается, что ехать за впечатлениями необязательно: он мало знает, что делается у соседей по лестничной клетке, мало знает и самого себя. Рассказ этот – не что иное, как эстетическая реабилитация действительности, утверждение равноправия всех ее участков и слоев.

И когда Трифонов выступил со своей новой прозой («Московскими повестями», как ее сначала называли), он – нечастое явление – заново создал самого себя. И нашел свою читательскую аудиторию – таких же жителей больших городов, как герои «Обмена» или «Другой жизни». Эти люди узнавали в трифоновских персонажах себя, своих коллег и соседей, находили у них знакомые интересы и разговоры. Впрочем, с этим было не так просто. Особенно в произведениях, пронизанных сложной социально-исторической проблематикой, – в «Доме на набережной», «Старике», «Времени и месте»┘

«Правдивы ли книги Юрия Трифонова? – спрашивал позже Юрий Карабчиевский, замечательный писатель, в СССР непечатаемый. – Я отвечу уклончиво. Представьте себе интеллигентский дом Москвы семидесятых годов, где бы... ни словом не обмолвился ни один человек... ни о диссидентах, ни о евреях, ни об арестах... ни, наконец, о попавшем в руки журнале или ксерокопии тамиздатской книги. Умному достаточно».

Все так, но такая уж странная материя искусство – оно может чего-то не упоминать, даже в упор не видеть, но по одному кусочку, как в голограмме, восстанавливается полнота целого. Лишь бы кусочек этот был настоящий. И сегодня перед нами еще и такая пара несхожих и равноправных писателей – Трифонов и Карабчиевский...

Ну а Аркадий Стругацкий? У него совсем особый случай парности: соавторство с братом Борисом, ныне здравствующим. И признавшимся однажды: «Я продолжаю пилить двуручной пилой, но уже в одиночку».

Казалось бы, у него нет ничего общего с Трифоновым, кроме даты рождения. Но есть общая читательская аудитория хотя бы. Те, кто работал в каком-нибудь подобии сказочного НИИ чародейства и волшебства. А Институт экспериментальной истории из «Трудно быть богом» – это ведь его вариация...


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Топливные цены предлагают отвязать от среднего уровня инфляции

Топливные цены предлагают отвязать от среднего уровня инфляции

Михаил Сергеев

Дефицит бензина сохраняется, несмотря на ослабление госрегулирования

0
3070
Форум Минфина выявил конфликт вокруг будущего бюджета

Форум Минфина выявил конфликт вокруг будущего бюджета

Ольга Соловьева

Долю нефтегазовых доходов обещают снизить до 22%

0
2612
Доверенных людей президент РФ не снимает, а передвигает

Доверенных людей президент РФ не снимает, а передвигает

Иван Родин

В конце сентября новыми могут стать не только глава Верховного суда и генпрокурор

0
2013
Коммунистов теснят на обочину истории

Коммунистов теснят на обочину истории

Дарья Гармоненко

«Справедливая Россия – За правду» и «Новые люди» готовы выступить могильщиками КПРФ

0
1848

Другие новости