Хроника кризисов

Работа одного из создателей и руководителей издательств "АСТ", "АСТ-пресс", "Аграф", многолетнего редактора и топ-менеджера "Вагриуса", разбита на три части. В первой анализируется формирование современного российского издательского рынка в постсоветский период - и до наших дней, вплоть до краткосрочного (неутешительного!) прогноза на 2002-2003 годы, сулящего издателям, по Ильницкому, огромные "неликвиды" к концу текущего года - от 250 до 300 миллионов долларов в денежном исчислении, или около 100-150 миллионов экземпляров книг, или около 15-16 тысяч наименований. Во второй части Андрей Михайлович на том же фоне углубляется в "некоторые культурологические аспекты книгоиздания", прослеживая сначала период засилья переводной литературы, далее - "вала", выражающегося, во-первых, в выпуске многочисленных и разноплановых серий, призванных эмпирически нащупать читательский спрос и устремиться в деньгоносные ниши рынка, и, во-вторых, в создании авторов-брэндов, и наконец - период, названный "время проектов", каковое время образовалось после дефолта 1998 года.

Третья и самая краткая часть книги - "Новые технологии. Интернет. Электронное книгоиздание". Резюме: нам это не грозит, прибылей не приносит и принесет не скоро.

Что же сейчас? Несколько цитат. "Книгоиздательский бизнес исчерпывает резервы саморазвития". "Налицо тенденция к формированию картельной модели книжного бизнеса, к поглощению мелких издательств более крупными". "ЦБК проводят картельную политику". "В 2002 году рублевые цены на книги продолжают расти, а спрос на них - нет". "...Вся книгоиздающая отрасль будет поделена между несколькими крупными корпорациями. За десятилетием революционных и демократических реформ отрасли может наступить застой и упадок".

Но главный вывод Ильницкого состоит в том, что издательское дело в России существует от кризиса к кризису. Сейчас мы переживаем очередной, и, возможно, самый тяжелый - ибо грозит он не очистительным катарсисом, но, как уже сказано, застоем. И подкреплен "стараниями" государства по "поддержке" бизнеса, выражающимся в отмене всех льгот (благодаря которым во многом был пережит кризис 1994-1995 гг. и смягчился кризис 1998-го).

А ведь, помните, занималась-то заря новой эры более чем бойко. Как известно, крупнейшие сегодняшние издательства и издательские группы начинались на рубеже 1990-х с продажи и перепродажи книжного дефицита. С одного-двух человек. С лотка, с ларька. Затем начались первые, пиратские перепечатки западных авторов - вроде брошюрок Дейла Карнеги или детективов, приносивших баснословные прибыли. С накоплением капитала кто-то пустил его на свои издательские проекты - и замкнулся в них, кто-то ушел в другой бизнес, кто-то пропил, кое-кто продолжал заниматься исключительно книготорговлей, но умнее всех поступали те игроки, кто сумел создать собственные издательскую, складскую и полиграфическую базы (последняя важна потому, что сами директора типографий, ошалевшие от "нала", вовсе не стремились вкладывать его в поддержание полиграфбазы - да, в общем-то, и не могли), кто построил свои сети распространения по всей стране и ближнему зарубежью, да еще и влил часть капитала в какие-либо сторонние бизнесы: от ресторанного до медийного. Они-то уже сегодня и составляют те "картели", о которых много пишет Ильницкий. И он прав.

Рынок уже практически монополизирован. Но если не будет издательств малых и средних, которые и есть настоящая лаборатория издательского эксперимента, то в конце концов заглохнут и скукожатся даже монстры из монстров. Поскольку читателю - чтобы там ни говорили - всегда подавай чего-нибудь новенького. Как быть? Нет ответа. Ни у Ильницкого, ни у меня. Впрочем, работу эту можно было бы давать в качестве неплохой вводной лекции по практике издательского дела в России. Может, прочитав это, кто-то все-таки рискнет попытать счастья на ниве нового Гутенберга? Пусть только сначала ознакомится с многочисленными таблицами, составляющими приложение к брошюре. Очень отрезвляет.