Почему Запад враждебен России

Фото Reuters

Министр иностранных дел Сергей Лавров сделал в понедельник важное заявление на форуме «Территория смыслов». «Впервые за всю историю Россия воюет одна против всего Запада. В Первую мировую, во Вторую мировую у нас были союзники. Сейчас у нас союзников на поле боя нет».

Это заявление шире, чем противопоставление России коллективному Западу. Оно снова заставляет задуматься над вопросом, почему через 35 лет после окончания холодной войны Россия и Запад опять балансируют на грани военного столкновения.

Ответ на этот вопрос, полагаю, следует искать не в какой-то «глупости» или «агрессивности» западных лидеров, а в объективных причинах. Он существует независимо от того, какой лидер стоит во главе России, США, Франции или Германии. Современный «Запад» – не просто определенный образ жизни или сообщество народов. Это особым образом структурированная система, у которой есть свой лидер (США), свои рядовые участники с разным набором прав и системных функций (другие страны НАТО и ЕС). Вооруженный конфликт в Украине лишь подтвердил принципиальную неинтегрируемость России в эту систему.

В России любили ссылаться на опыты модернизации России XVIII–XIX веков, осуществленные по европейским образцам. При этом как-то забывалось, что «Запада» как единого целого в то время не существовало: Европа была конгломератом национальных государств, которые относились друг к другу даже более враждебно, чем к России. Принадлежность нашей страны к «Западу» в XIX веке была вызвана его многополярной структурой. Россия была нужна одним европейским странам против других, что позволяло нашей стране использовать их ресурсы и технологии для собственной модернизации.

Ситуация кардинально изменилась примерно к середине 1950-х годов. Тогда Запад обрел под руководством США единство через общие институты ОЭСР/НАТО, американское военное присутствие в Европе и координацию общей оборонной политики. Одновременно с этим распались Британская и Французская колониальные империи, что лишило их статуса глобальных держав. Также Запад решил для себя «немецкую проблему».Оккупация и резкое территориальное уменьшение Германии, перекройка ее государственности по американским лекалам и интеграция в общие институты сделали ФРГ важным, но рядовым членом Атлантического сообщества. И главное: единство Запада форсировалось через противостояние с СССР как приоритетным глобальным противником.

Россия не вписывалась в это сообщество по объективным причинам. Она обладала слишком большими территорией, промышленностью, армией и военно-промышленным комплексом (прежде всего ядерным), сопоставимыми с американскими. Но в иерархическом сообществе может быть только один лидер, а для рядового члена Россия была слишком большой и могущественной даже в трудный период 1990-х. Более того, у России не было системной функции в этом сообществе. Лондон и Париж больше не нуждались в России как в противовесе опасной для них Германии; у Запада не было и столь могущественного врага, против которого он мог бы объединиться с Москвой. «Впервые с начала XVIII века Россия была Европе не то чтобы опасна – такой для многих европейцев она была и при Николае I, и при Троцком, – а не нужна как внутрисистемный элемент», – писал об этой трансформации известный геополитик Вадим Цымбурский.

Отсюда вытекало и разное восприятие итогов холодной войны. В позднем СССР и России их долго видели как построение новой архитектуры безопасности, путь к «общеевропейскому дому» и борьбе с «общими вызовами человечества». На Западе к ним относились как к важному этапу ослабления противника. Американцы полагали, что остаточная мощь Российской Федерации еще слишком велика, чтобы они могли считать себя победителями. Европейцы на первых порах были довольны отбрасыванием России примерно к западным границам Московского царства XVI века. Однако попытки России начать интеграционные процессы в бывшем СССР сразу вызвали плохо скрываемое негодование и в Вашингтоне, и в европейских столицах.

Россия сегодня сталкивается в военной сфере с тем, что давно стало ясно дипломатически. Несмотря на все надежды Москвы, ни Париж, ни Берлин не заблокировали процесс расширения НАТО на восток. Югославскую операцию 1999 года НАТО провело в полном единстве, несмотря на недовольство Кремля. В чеченском конфликте западные страны тоже вместе оказывали давление на Москву. Уже к 2000 году стало понятно, что ни Франция, ни Германия не будут всерьез ссориться с США ради России: скорее они будут помогать американцам. Украинский конфликт продемонстрировал, что НАТО готово к единому противостоянию России.

Для Запада задача-максимум – ликвидация российского ВПК (прежде всего ядерного комплекса) по образцу Германии и Японии после Второй мировой войны и территориальное разукрупнение России. Задача-минимум – удерживание ее в границах 1991 года. Украина нужна американцам и европейцам как гарант невосстановления СССР в какой-либо форме. Именно поэтому Западу глубоко безразличны внутриполитические игры Владимира Зеленского и свертывание демократий в Украине. Задача НАТО – вытеснить Россию из Балто-Черноморского региона, и украинский конфликт здесь только один из компонентов стратегии. Запад будет максимально поддерживать Киев и одновременно искать кандидатов для новых войн с Россией.

Но здесь и возникает ловушка для самого Запада. Военное противостояние с нашей страной требует от западных элит создать мощную сухопутную армию вблизи от российских границ. Такой армией может быть только немецкая. Но исторический опыт доказывает, что появление сильной в военном отношении Германии разрушит соотношение сил между европейскими странами. Милитаризация Европы может привести к старым линиям разлома внутри Запада.