Властелин, но не колец

Граждане, нас зомбируют!

Ритмами ударных, двадцать пятым кадром, политтехнологиями┘ Ползучий профессорский ум одолевает коллективное бессознательное, а вместе с ним - и каждого из нас. Удерживает от истерики одно небольшое культурное дежа вю.

Где-то мы это читали. А-а! Александр Беляев. "Властелин мира".

Сюжет прост. Гениальный инженер Штирнер находит способ прямого воздействия радиоволнами на человечий мозг. Совершенствуя свою технику, он достигает эффекта массового воздействия - например, люди в некотором районе впадают в кому или истерию. Подстраиваясь под индивидуальные волны, он внушает кому и что хочет. Девушке Эльзе - любовь. Врагам - а у такого человека заведомо найдутся враги - различные забавные чудачества. Люди ему как марионетки. И одолеть его невозможно.

Ну, как невозможно?! Будь это голливудский блокбастер, к Штирнеру послали бы робота-убийцу или Стивена Сигала, чей череп не пропускает радиоволн. В крайнем случае залепили бы ракетой средней дальности. Тут проблема жанра, а не спецслужб...

Не было бы надежды одолеть гада, не было бы и сюжета. Сперва все идет довольно бодро и по законам борьбы добра с превосходящим его злом. Удается засечь Штирнера на пересечении двух лучевых зон массового воздействия. Удается выписать из СССР (дань времени) способного ученого, идущего в том же направлении. Вот-вот удастся отереть пот со лба и прикинуть, какого исполина удалось-таки завалить. Но вот беда - он не заваливается. Он на три шага впереди.

Он владеет миром и девушкой в придачу. Что дальше? (Нечто подобное происходит в "Золотом теленке", а в "Двенадцати стульях" - не происходит.) Дальше - действие переходит внутрь главного героя, а мы прощаемся с фантастикой.

Штирнер для пробы отпускает Эльзу. Выключает рубильник. Эльза бежит - ее буквально несет центробежная сила. Она будто просыпается от дремы. Когда Эльза уже едет далеко-далеко в голубом вагоне, Штирнер врубает систему. И она летит назад, словно падает вниз.

Я наблюдал, как одна девушка бежала от своего ласкового мучителя через всю Москву, а потом так же сматывала километры назад - безо всяких специальных усилителей и транзисторов. По крайней мере я их не заметил.

Там, у Беляева, все было очень зримо и конкретно. Никакой контурности, условности, характерной для фантастики. Я мог сказать, сколько весит экранирующий жилет. Я помню, как человек шел, борясь с мысленным приказом, как против ветра. Как мчались машины с отключенными водителями, словно куры без голов.

Вот вам другая история - паренек-семиклассник видит свою девушку в компании своего лучшего друга. Картина измены и предательства кисти Айвазовского встает перед ним во всю школьную стену. Паренек утирает сопли на задворках. Вот я умру... Нет, исчезну на много лет и вернусь, богатый, красивый и благородный, и уж так отомщу!.. Миллион взрослых только ухмыльнутся на этот навязчивый подростковый бред, а миллион первый напишет "Графа Монте-Кристо"┘

Беляев то ли вспомнил, то ли угадал и другой мальчишеский глюк. Искус непосредственной, гипнотической власти над людьми. На, владей. Не противно ли будет?

Штирнер сдается непобежденным. Он отпускает мир и девушку. А потом возвращается - гордый, несчастный, обреченный на небытие человек, которому стало скучно жить в покоренном мире. Возвращается на короткое время тюремного свидания. Вот только Эльза не вернулась на исходную позицию. Да и мир после Штирнера дрогнул и изменился. В конце романа спокойно, пусто и светло.

Сейчас, через много лет, я думаю, а в чем, собственно, такая уж новизна ситуации Штирнера? Не таков ли по своей сути всякий научный успех? Успех произведения искусства? Не такова ли любовь? Тогда я не думал об этом. Просто закрывал книгу.

Мы закрывали книгу и отпускали мир погулять на пару часов, как кота. Не все же им владеть.