|
|
Екатерина Горпинко. Стихи и вещи: Как поэты Серебряного века стали иконами стиля.– М.: Альпина нон-фикшн, 2025. – 240 с. |
Персонажами ее книги стали Владимир Маяковский, Марина Цветаева, Сергей Есенин, Анна Ахматова и «культовые» предметы их одежды – например легендарная желтая кофта Маяковского. Однако карьера Владимира Владимировича как поэта-футуриста началась все же не с кофты, а с банта-галстука – тоже, впрочем, желтого. В книге приводится связанный с этим фрагмент автобиографии Маяковского: «Костюмов у меня не было никогда. Были две блузы – гнуснейшего вида. Испытанный способ – украшаться галстуком. Нет денег. Взял у сестры кусок желтой ленты. Обвязался. Фурор. Значит, самое заметное и красивое в человеке – галстук». А объяснение привязанности именно к желтому есть у старшей сестры поэта Людмилы: «Желтый цвет с детства был любим нами, он символизировал для нас солнечную Грузию. В самом быту Грузии этот цвет был широко представлен в виде мутак (мягкие валики на тахте), подушек, портьер и прочего. У нас с сестрой тоже всегда были какие-нибудь желтые ткани. А у сестры Оли была желтая лента. Володя взял ее для какого-то вечера…»
Как поэт в России больше чем поэт (хотя благодаря Евтушенко эта истина стала известна уже после Серебряного века), так и предметы одежды бывают больше чем предметы одежды, превращаются в своего рода символы и фигурируют в произведениях своих владельцев. Скажем, вышеупомянутая кофта мелькает в поэме Маяковского «Облако в штанах»:
Хорошо, когда в желтую кофту
душа от осмотров укутана!
Это касается не только одежды – вспомним ахматовское:
И, простивши нрав мой
вздорный,
Завещала перстень черный.
Так что стихи (вспомним опять Анну Андреевну) растут не только из сора, но и из поэтического гардероба.
Ольга Соловьева 
