Александр Караваев
Защита военно-морской базы в Севастополе – едва ли не единственный долгосрочный проект России в отношении Украины.
Фото Владимира Захарина
Неделю назад президент РФ Дмитрий Медведев поздравил украинского коллегу Виктора Ющенко с днем рождения. Это жест вежливости на фоне непростых межгосударственных отношений.
Очевидно, что в субъекте Украины мы должны видеть отдельный от российского мир со своими проблемами, надеждами, разочарованиями и мифами. Но пока есть только правила игры, по которым происходят бурные столкновения между двумя мотивами политики – условно европейским вектором и условно российским. Наиболее модная тема последних лет – интеграция Украины в Европу. Но чем привлекателен для Киева европейский проект? «Прекрасное далеко» евроинтеграции оказалось удобной платформой для политических игрищ украинской элиты и Запада, и Востока страны. При этом все понимают, что жить «как в Европе» не обязательно означает жить именно в ЕС. За время власти оранжевой коалиции Украина не стала ближе к ЕС.
Возникает вопрос – рождает ли эта ситуация в украинцах чувство разочарования в ЕС? Понятно, что от быстрого подписания даже половины из сотни соглашений, предшествующих членству в ЕС, качество жизни не изменится. Для украинского обывателя ЕС распадается на два понятия. Первое – это собственно территория, где можно работать. Второе – это ожидание сокращения коррупции, минимизация патернализма, контроль над собственными властями, качественное образование и социально-медицинское обеспечение. В этом основная, скажем так, житейская миссия ЕС в глазах украинца, как, впрочем, и другого гражданина стран СНГ. Если мы посмотрим на реализацию европейского проекта, то увидим, как по воле самой украинской элиты он привел ее к топтанию на месте: европейство в Украине обрело черты антироссийского национализма.
Что же, в свою очередь, может предложить Россия? Сравнимый по красоте со «светом с Запада» проект – вряд ли. Но у России есть опыт совместной жизни с Украиной и значительное влияние на политические силы внутри нее. Место России в пространстве на восток от Украины и на самом востоке страны никто не способен занять. России не хватает долгой стратегии, рассчитанной на десятилетие вперед. Об этом трудно говорить, учитывая, что российская политическая элита не имеет консенсусного проекта даже в отношении собственной страны. Пожалуй, единственный из подобных долгих проектов по отношению Украины – это защита базы в Севастополе до и после 2017 года.
Видимо, во-первых, следует отказаться от реакции на пропагандистские выпады украинской власти в отношении России: не вступать в базарные дебаты. Второе – делать ставку на работу не с конкретными лидерами, а с социально-политическими движениями, а затем и со слоями населения, что не исключает возможность работать с конкретными лидерами по конкретным вопросам. Третье – не стоит бороться за конъюнктурный выбор Украины. Коль скоро действующая элита делает свою ставку на путь в ЕС, нужно спокойно принять это как местный выбор. Не подталкивать Украину в ЕС, но попробовать сделать ее лучшим союзником в Восточной Европе. В конце концов дружественная Украина нам не менее ценна, чем, например, дружественная Словакия. В то же время это не исключает четкости и последовательности в отстаивании интересов России в сферах безопасности, социального положения и гуманитарных прав русскоязычного населения.
Андрей Мельников 
