0
12878
Газета Политика Интернет-версия

27.07.2012 00:00:00

Судьи с прокурорским акцентом

Тэги: правосудие, мвд, суд


правосудие, мвд, суд Адвокату редко удается преодолеть обвинительный уклон в судебном процессе.
Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru

Вчера МВД с гордостью сообщило, что удельный вес уголовных дел, направленных в суд следователями этого ведомства, превышает 95%. Есть основания полагать, что решения по этим делам будут вынесены в полном соответствии с обвинительным заключением. В распоряжении «НГ» есть данные о заполнении вакансий судейского корпуса страны. Как выяснилось, судьями становятся в подавляющем большинстве работники судов, прокуроры и следователи. Бывших адвокатов в судах – менее 1%. Возможно, именно поэтому жесткие приговоры получают главным образом удачливые бизнесмены. А неоправданно мягкие – чиновники-казнокрады и даже матерые уголовники. Эксперты видят причины пробуксовки отечественного правосудия в национальных особенностях российской Фемиды: у нее лицо хоть и женское, но вполне чиновничье-правоохранительное.

В соответствии с данными Верховного суда, 93,4% служителей Фемиды пришли в областные суды из районных и городских инстанций. Речь идет о людях, давно встроенных в систему, составивших карьеру в залах заседаний, куда попали в качестве секретарей по молодости лет. За ними следуют прокурорские работники – 2,65%. Затем, в порядке очереди, – преподаватели юридических дисциплин вузов, юристы госорганов, консультанты судов, сотрудники МВД и следователи. Бывших адвокатов в этом списке двое. То есть – 0,2%.

Многочисленная армия судей районного звена представлена теми же категориями «новобранцев» с похожим раскладом. Судей, включая мировых, – 57,8%. Работников прокуратуры – еще 10% и т.д. Адвокатов – 0,8%.

Между тем именно адвокаты, которых в стране 65 тыс., имеют опыт отстаивания прав граждан. Однако, сообщил «НГ» пресс-секретарь Верховного суда Павел Одинцов, в прошлом году от представителей этого сообщества поступило 61 заявление. Всего же были приняты 11 человек.

«Адвокаты для прокуроров и следователей – априори непорядочные люди, – рассказала «НГ» адвокат с 33-летним стажем Раиса Гонопольская. – Отсюда такой же настрой у судей – бывших правоохранителей. Знаю нескольких судей, которые сейчас работают адвокатами. Теперь, находясь по другую сторону баррикад, они возмущаются и неправедными решениями своих бывших коллег, и тем, что дела искусственно затягиваются. У нашей Фемиды своя таблица умножения. Вы приходите в суд с документами и уверены, что дважды два – четыре. Но нет: у судьи, оказывается, другой результат – четыре с половиной...»

Формирование судов за счет бывших следователей, прокуроров и помощников судьи «катастрофически неправильно», уверен представитель правительства в Конституционном, Верховном и Высшем арбитражном судах РФ Михаил Барщевский. В Европе, напоминает он, формально нельзя стать судьей, не проработав несколько лет адвокатом: «Судья – это вершина карьеры. И человек, оказавшись в судейском кресле, обязан до этого поработать по обе стороны баррикад».

Суды в России оторваны от общества, утверждает в беседе с «НГ» проигравший недавний процесс по оспариванию результатов выборов мэра Астрахани бывший депутат Госдумы Олег Шеин: «Результатом стало сращивание судейского корпуса с правоохранительными органами, обвинительный характер судебных разбирательств. У нас за последние два года было вынесено около миллиона приговоров, из них оправдательных – 713, то есть менее 0,1%. Для сравнения: при Сталине оправдательных было около 15%, при Брежневе – около 30%».

Эти цифры, правда, корректирует Верховный суд. Там объяснили «НГ»: больше половины приговоров выносится по делам, которые рассматриваются в особом порядке, по которому обвиняемые заранее признают свою вину. Однако дело не столько в количестве оправдательных и мягких приговоров, сколько в избирательности правосудия.

Ломка у адвоката

Сами защитники не торопятся надеть престижные мантии. Почему? Заслуженный юрист России адвокат Генрих Падва в беседе с «НГ» сетует на обвинительный уклон отечественного правосудия: «Ленин в свое время определил суд как слепое тонкое орудие в руках господствующего класса. Во многом эта формулировка действует и сейчас». Адвокат Международного центра защиты прав человека Карина Москаленко уверена: беды отечественного правосудия происходят от своеобразного бэкграунда многих судей, которые «приходят либо из полиции, либо из прокуратуры, либо из Следственного комитета». К чему приводит такой расклад? Москаленко вспоминает о своем участии в процессе по делу Михаила Ходорковского: «Судья Басманного суда Андрей Росновский, бывший прокурор, в свое время вынес решение о незаконном содержании моего подзащитного под стражей. Оно было необоснованным и подвергнуто критике Европейским судом по правам человека. ЕСПЧ признал, что Россия нарушила права Ходорковского на свободу и личную неприкосновенность».

Личные качества судей формируются системой, утверждает Москаленко. Она напомнила, что основной костяк судейского корпуса в нулевые формировался по так называемой системе трехгодичников – когда служителя Фемиды награждали пожизненным статусом только после трехлетнего испытательного срока. Производился строгий государственный отбор: через три года работы любому судье можно было отказать в «легализации» без объяснения причин. «Таким образом, власти клонировали послушного чиновника в мантии, несамостоятельного и зависимого от руководства. Теперь этот порядок отменен, но основной костяк многотысячного судебного сообщества уже создан», – говорит Москаленко.

Адвокат Николай Полозов уверен: бывшая правоохранительная профессия накладывает неизгладимый отпечаток на судью: «Неизбежна профессиональная деформация мировоззрения. Если человек привык заниматься обвинениями, то потом вряд ли будет проявлять чудеса гуманизма». Ситуация, считает Полозов, рождает системную ангажированность российского судопроизводства. Он приводит в пример дело Pussy Riot, которое рассматривается в Хамовническом суде. Его ведет судья Юлия Сырова – бывший прокурор, участвовавшая в первом деле Ходорковского в качестве обвинителя.

Глава Московской городской коллегии адвокатов Виолетта Волкова объясняет ситуацию с психологической точки зрения: «Если ты занимаешься адвокатской деятельностью профессионально, тебе потом претит заниматься обвинением. Для адвоката это невозможно, немыслимо».

Возникает вопрос: почему, собственно, при переходе на должность судьи у адвокатов наступает «ломка»? Судья – он и есть судья. По смыслу – третейский. Соблюдающий главный принцип судопроизводства – принцип состязательности сторон.

Коррозия системы

Не все так просто, объяснила «НГ» судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова. Подлинная независимость судей обеспечивается совокупностью факторов, которые у нас искажены: «Конечно, хорошо, если бы адвокаты пошли в судьи. Но они объясняют, что не хотят быть обвинителями. А дело в том, что судья, который приходит на эту должность, невольно становится именно в эту позицию – в силу объективных обстоятельств. Речь идет о сложившейся системе взаимоотношений между различными государственными структурами, осуществляющими предварительные мероприятия по уголовным делам, и судом».


Граждане часто беззащитны перед лицом российского правосудия.
Фото РИА Новости

Отношения эти, поясняет эксперт, «с давних времен такие, что суд должен одобрять все, что сделано на предыдущих стадиях процесса. Если он это делать не будет, значит, попадет под огонь критики, и дело всегда может завершиться штрафом, дисциплинарным производством, лишением должности и т.д.»

Поможет ли приток адвокатов в судейский корпус? Пока судья, регулярно получающий от следствия «давальческое сырье» в виде уголовных дел, не защищен от негативной реакции на результаты своей работы, он не будет принимать объективных решений, утверждает Морщакова: «Адвокат, который придет в суд, или уйдет, или перекуется».

Справедливости ради – далеко не все адвокаты пренебрегают судейской карьерой ради высоких идеалов. «Обычный судья завален делами. Высокая степень занятости в сочетании с небольшой зарплатой не способствуют привлекательности этой должности», – говорит Павел Одинцов. Да и сами защитники в беседах с «НГ» не раз отмечали: есть такие судьи, из бывших адвокатов, что лучше бы они оставались в прежней профессии...

В то же время Морщакова скептически оценивает надежду на объективность судей – выходцев из недр этой системы: «У них никогда не появится позиция арбитра, одинаково настроенного к сторонам в процессе по уголовным делам. Они всю жизнь, проведенную в стенах судов, видели, что там происходит».

В других странах, отмечает собеседница «НГ», тоже становятся судьями выходцы из разных юридических структур. В Германии и во Франции, к примеру, прокуроры и судьи принадлежат к единому корпусу юристов, имеющих доступ к судейской должности, замечает Морщакова: «Но при этом соблюдается принцип: если судья в течение своей длительной практической деятельности занимался чем-то, что рождает в нем одностороннюю позицию – обвинительную, например, то он должен пройти некий «карантин» перед поступлением на судейскую службу. У нас этого нет. Идет конвертация из органов обвинительной власти в суды людей без всякого «карантина», а далее возникают и другие возможности реагировать на поведение судьи».

Не спасают ситуацию и представители преподавательских кругов, уверена Морщакова: «Представьте себе судью, который пришел из науки, – его тут же начнут рихтовать, и у него появится выбор: либо остаться и стать как все, либо из судебной системы уйти».

Рецепты для Фемиды

Из тяжелой ситуации с российским судопроизводством есть выход. Прежде всего следует покончить с процентоманией в этой сфере. Дело в том, что сейчас отмена любого судебного акта для судьи – показатель отрицательный. Нельзя допускать, чтобы судью наказывали за решения, которые не нравятся вышестоящему начальству. Председатели сегодня являются работодателями для судей, что неправильно, поясняет Морщакова: «Полномочия председателя – это ключевой момент, он не должен участвовать в назначении судьи, в его удалении из системы. Ему может быть предоставлена только функция обжалования решений органов судейского сообщества».

Следует также ввести обязательную аудиозапись всех судебных заседаний – вместо ненужной видеосъемки, говорит эксперт: «Вот в арбитражных судах камеры установлены – но кому это нужно? Председатель доволен – он видит из своего кабинета, как идет каждый процесс. Но зачем это ему? Чтобы вовремя вмешаться?»

Сегодня аудиозаписи, которые предъявляют стороны, отвергаются в вышестоящем суде, сетует Морщакова, поэтому они должны вестись судьями – например, чтобы потом можно было проверить, что происходило в первой инстанции.

* * *

В России сегодня модно отправлять к Фемиде недовольных. Звучит как в классической пьесе: «Все в суд!» Граждане слышат это напутствие по каждому поводу. Власти повысили тарифы – судитесь. Лишили накоплений – судитесь. Гаишники прислали невнятную и несправедливую квитанцию на штраф – судитесь! Однако кого увидит на процессе россиянин, взыскующий справедливости? Человек в мантии, с молоточком в руке может оказаться вчерашним милиционером, или следователем, или даже прокурором. С изначальным подозрением во взгляде.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


КПРФ уже тесно в политконсенсусе

КПРФ уже тесно в политконсенсусе

Дарья Гармоненко

Иван Родин

Единение с властью ради СВО для левых стало смирительной рубашкой

0
1275
Партия Миронова борется за второй тур

Партия Миронова борется за второй тур

Иван Родин

Выборы в Госдуму по одномандатным округам начали беспокоить оппозицию

0
1287
Кассационные суды немного приподнялись над системой

Кассационные суды немного приподнялись над системой

Екатерина Трифонова

Обвинительный уклон сохраняется в условиях неизменности кадровой политики

0
1187
Что может выиграть Россия от сценариев двуполярности или многополярности

Что может выиграть Россия от сценариев двуполярности или многополярности

Михаил Сергеев

На Западе и в РФ не уверены в способности Китая стать вторым центром доминирования

0
1954

Другие новости