Светлана Гаврилина
Полине Стронгиной запретили рассказывать друзьям о сути предъявленных обвинений.
Фото со страницы движения «Весна» в социальной сети ВКонтакте
В Петербурге обсуждают уголовное обвинение, предъявленное в понедельник политактивистке Полине Стронгиной. Правозащитники намерены исследовать нарушения, допущенные, по их мнению, правоохранителями в ходе внезапного задержания Полины, обыска в ее квартире, поведения государственного адвоката. Стронгина стала обвиняемой по «болотному делу» как участница событий в Москве 6 мая 2012 года.
Взяли Полину в 6.50 – не дома, а в квартире ее друга, который и сообщил через соцсети о задержании. Ее привезли в квартиру родителей, где в это время уже шел обыск. Родители и понятые дали подписку о неразглашении. Затем бригада следователей (возглавлял которую командированный из Москвы) отвезла девушку в помещение центра «Э» на Рузовской улице, где ее допрашивали в течение 10 часов. Вышла Полина оттуда под подписку о невыезде уже обвиняемой по ст. 212, п. 2 УК РФ, грозящей лишением свободы за массовые беспорядки. На допросе фигурировало видео, где есть похожая на Полину девушка с бутылкой. Стронгина тоже дала подписку о неразглашении и о подробностях допроса рассказать не может. «Я не знала, что могу отказаться от этой подписки, – сказала она «НГ». – Все это было для меня неожиданно. Прошло два года, одно время ходил некий список людей из «зоны риска», я не нашла себя в нем и успокоилась». По словам Стронгиной, она сначала решила, что с ней будет так, как с другими городскими активистами – Андреем Пивоваровым и Натальей Грязневич, которых в прошлом году тоже внезапно задержали в своих квартирах по тому же поводу. «Видно, ужесточение из-за событий в Украине», – полагает активистка.
Действительно, есть разница между двумя историями. Пивоваров и Грязневич остались свидетелями, а Стронгина уже обвиняемая. Да и сам факт задержания ее вне дома говорит о том, что передвижения Полины отслеживались (возможно, по звонкам и sms), то есть велись оперативные действия.
Узнав о задержании Стронгиной, ее друзья и соратники начали пикетирование центра «Э». Приехавшего адвоката не пустили в здание, Полине о его приезде не сообщили. На допросе был государственный адвокат. Как считает правозащитник Динар Идрисов, адвокат вместо защиты подопечной ее де-факто «топил». В городскую Коллегию адвокатов готовится жалоба. Идрисов распространил в Сети призыв ко всем имеющим какое-либо отношение к событиям 6 мая: быть предельно осторожными. Он объясняет «НГ»: «Девушку увезли рано утром, невыспавшуюся и голодную. Ее могли дезориентировать и запугать. Увезли противозаконно, обыск проведен противозаконно – обвиняемой она стала только через девять часов, а как свидетеля без решения суда доставлять ее не имели права. Приехали люди из Следственного комитета, но допрос был в центре «Э». Так что любые полученные от нее показания добыты незаконным путем. А вообще любой общественный активист должен помнить о статье 51 Конституции, дающей право не свидетельствовать против себя».
Идрисов полагает, что началась новая «болотная волна»: «Сейчас основное, на чем они строят свою работу, – огромный видеомассив. Это не только материалы «МинаевLive», использованные против Полины (хотя есть вопросы по идентификации ее и ее действий), но и много разного видео от репортеров и очевидцев. Остро стоит вопрос об ответственности журналистов и просто распространителей информации, которую могут подтянуть органы для репрессий». Идрисов предлагает не верить и в амнистию, якобы сразу обещанную Стронгиной.
Гражданский активист Дарья Костромина, живущая сейчас в Москве и много занимающаяся «болотниками», не может понять цели охвата делом нового лица: «Как я поняла из СМИ, они ей сами предложили писать ходатайство об амнистии. Так было в январе с неизвестным никому фигурантом Дмитрием Алтайчиновым: появился из ниоткуда, «кидал бутылки», опасались, что он может быть «засланным». А он был амнистирован, и больше о нем ничего не слышно. Почему продляют срок следствия – как раз понятно: чтобы держать на крючке активистов».
Санкт-Петербург
