Вера Цветкова
Одна из ролей Николая Фоменко.
Фото Антона Колесникова
- Николай, вы считаетесь одним из лучших шоуменов страны. А что такое шоумен – попросту массовик-затейник?
═
– Я не знаю. Нелегко крестьянину в городе. Водопровод, машины на колесах, названия сплошь английские – цивилизация, нам незнакомая. Я не смеюсь, говорю совершенно серьезно. Сидит бабушка у телевизора, пытается понять: ток-шоу – где там ток электрический и что такое «шоу»? Так у нас и с понятием «шоумен».
═
– Почему из всех функций телевидения – информировать, развлекать, просвещать – вы для себя выбрали работу в развлекательном жанре?
═
– Да вы знаете, как-то так повелось. Мне все равно, в каком жанре работать – в публицистическом или развлекательном.
═
– Слышала, на АТВ записан пилот нового ток-шоу «Человек из ящика», где вы в роли интервьюера, каверзно допрашивающего этого самого человека.
═
– Меня попросили поучаствовать, и я поучаствовал, но судьбы этого проекта не знаю – пристроили ли его куда. Вообще не знаю, чем это кончится. Я работаю на Первом канале, и у меня есть определенные обязательства, которые я не могу нарушать. Я не могу в регулярной программе выходить где-то еще – только на Первом.
═
– А реалити-шоу «Беглец» – это что такое?
═
– Его, по всей видимости, не будет. Это мой проект, который был запущен, потом остановлен. Трудно сказать, по каким причинам, – видимо, проблемы с продюсированием. Мне это уже неинтересно.
═
– Итак, в сухом остатке на этот сезон – народная забава «Пан или пропал» по Первому, с которой вы выходите в эфир каждый день, не считая выходных. Помнится, светлой памяти Григорий Горин называл вас правопреемником Андрея Миронова. А тут – кто сколько выиграет, чемоданчики с цифрами, треп о подтяжках и грелке... Вам не жалко на это расходоваться?
═
– Почему же именно в «Пан или пропал» я расходуюсь? Я вообще по жизни расходуюсь. Я много чего делаю. А номинация на «Золотую маску» за прошлый год, за спектакль «Академия смеха», который мы вдвоем с Андрюшей Паниным играем на малой сцене Театра Пушкина?.. Не нужно всем ходить на «Гамлета», ни в коем случае. Зачем? Поп-музыка – это поп-музыка, Прокофьев – это Прокофьев, Рахманинов – это Рахманинов. Это не значит, что Прокофьев не мог сыграть польку или регтайм – мог и делал это блистательно, уверяю вас. Он не расходовался, когда играл регтайм, поверьте.
═
– Мне кажется, вам самому не может быть интересно работать на этой игре.
═
– Вообще мне редко бывает интересно на работе. Лучше дома. Вот там мне действительно интересно.
═
– Как оцените коллег по цеху – скажем, таких разных, как Гордон и Малахов?
═
– Гордон мне нравится, я его люблю. Его ночные неадаптированные передачи были прекрасны. Но смотрели их три человека: я, сам Гордон и тот, который у него снялся. Андрей Малахов – точная функция, он на своем месте.
═
– Вышла ли, наконец,«Школа злословия» с вами, записанная год назад?
═
– Да нет, конечно. Редактор Паухова ее не выпускала с формулировкой «непочтительное отношение к власти». Хотя ничего такого пренебрежительного там не было. Сейчас, правда, передача перешла на канал НТВ – ну не знаю... Смирнова и Толстая очень милые люди, и мне очень нравятся продукты, которые они создают. Бог с ней, со «Школой», ее можно делать, можно не делать, но писать такую прозу, как обожаемая мною Толстая... Что касается меня – я больше не ходок во все это. Не собираюсь больше заниматься нелепым сотрясением воздуха.
═
– Вы снялись в роли Остапа Бендера в новогоднем мюзикле «12 стульев», причем в прекрасной компании – Илья Олейников, Юрий Гальцев, Нина Усатова, Ширвиндт с Державиным...
═
– Я бился за эту команду.
═
– Говорят, первоначально роль мадам Грицацуевой предназначалась Андрею Данилко – Верке Сердючке, но вы категорически воспротивились. Почему? Мне кажется, Данилко – талантливый парень.
═
– Я – профессионал. Я работаю с профессионалами – я это заслужил. На меня мои учителя потратили много времени и сил. И я не хочу на площадке заниматься обезьяньими объяснениями того, что должно быть и так понятно. Мне нечего сказать про талантливость Данилко. В чем он талантлив?
═
– Да как-то очень ко двору он пришелся. Думается, потому, что у него – и точный портрет, и тонкая издевка, и сочувствие к тем, кого он изображает. Тексты у него вроде бы простенькие, но в них мелькают вполне мудрые мысли. Даже задорная песенка «Все будет хорошо!» – для меня она, как ни странно, из области «Господа! Если к правде святой мир дороги найти не сумеет – честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой».
═
– Господи, «все будет хорошо» – да на моей памяти этих «все будет хорошо» было десять тысяч. На четвертом десятке жизни носить бабские тряпки, ходить с сиськами – а разденется, что будет делать?.. И ведь уже давно, черт знает сколько лет, представляется в этом виде. Нам запретили так делать на первом курсе театрального института. Это все в одном ряду – петросяны, галкины, данилки... Опускаемся, с горки съехали совсем.
═
– Почему, закончив в свое время актерский факультет ЛГИТМиКа, вы ушли из театра? Вам там тесно?
═
– Я не ушел из театра, я великолепно себе работаю в Театре имени Пушкина в двух спектаклях, очень неплохих, которые пользуются огромным зрительским интересом и т.д. и т.п.
═
– Ушли – в смысле не остались только в театре, вон на скольких культурных нивах трудитесь: и ТВ, и кино, и радио... А автоспорт? Не далее как 19 сентября стали – подумать только! – чемпионом мира.
═
– Да, на втором по значимости чемпионате после «Формулы-1» – «Грантуризмо», в команде «Поршмоторспорт». Что касается театра... Невозможно тратиться 365 дней в году. Театр – это профессиональное расходование энергии в зал и забирание ее в обратную сторону. И когда так 365 дней в году, профессиональное расходование энергии превращается просто в профессиональное расходование. Если мы, актеры, играем много – мы начинаем обманывать зрителей. Просто приличный показ принимается за искусство, от чего рождается неправда искусства, которая перерастает в догму. Когда сюжет важнее, чем эмоции, когда не эмоции двигают сюжет, а сюжет двигает сюжет...
═
– Зачем после института пошли в армию?
═
– Как зачем? Я обязан был пойти в армию как военнообязанный.
═
– Все военнообязанные, но мало кто из творческих людей туда стремится. Ведь армия – это прежде всего нивелировка личности: строем обедать, строем отдыхать, строем письма домой писать. И непременно – в ногу.
═
– Наоборот, армия очень продвигает личность, меня она очень продвинула. Я должен был утвердиться в некоторых своих постулатах – и я в них утвердился. И потом, если я родился мужчиной – почему же я не должен им быть, черт побери?! Я по натуре не совсем артист, это все не очень ко мне имеет отношение. Я про представления на сегодняшний день об этой профессии: нарциссизм и прочее. Я абсолютно нормальный человек, то, что меня интересует в искусстве, не очень связано с тем, что обычно подразумевается – привлечение к себе зрительского внимания, например. Меня интересует на уровне аналитики, что за законы срабатывают в человеческом организме при правильном пользовании актерской профессией. Это некоторого рода наркомания, очень медитативная, интересная и пока еще мало изученная. Вот это мне нравится в актерской профессии. Но перегибать с этим палку – желания нет. Я профессионал, понимаете?
═
– Профессионал Фоменко, ваши ощущения от церемонии вручения ТЭФИ изнутри, со стороны зрительного зала?
═
– Да никаких ощущений. Просто смех. Я больше не буду заниматься этим в том виде, в каком оно есть. Я и так всегда мало уделял внимания этому, но сейчас все чаши переполнены. Дешевый цирк, который мне совершенно не интересен. Я не понимаю самого названия – что такое телеакадемия? Не понимаю, как это вообще возможно – так все организовывать. Позор, очередной позор среди прочих. Конечно, есть позоры и побольше... Академия придумывалась для другого, затачивалась под другое. Все, что я видел на последней церемонии, не иначе как потерей сознания от начала до конца назвать не могу.
═
– Как, а протестное голосование?
═
– Вы, по-видимому, имеете в виду декларацию?
═
– Да нет же – то, что награды получили удаленные с НТВ «Свобода слова», «Красная стрела» и Леонид Парфенов. Информация к размышлению: на сегодняшний день декларацию подписали 36 человек – вы в том числе, честь вам за это и хвала, но анонимно-то все правильно проголосовали.
═
– Я настолько не участвую в этих интимных играх академии... иллюзия все это. Просто снимается телефонная трубка. Если понадобится представить какое-то государственное решение на каком-то канале – легко.
Мгновенно будет проведено в жизнь. Вне зависимости, противоречит это морали хозяина, продюсера или директора канала или нет. Поэтому все эти мышиные игры просто смешны. Пустой звук, я не хочу в этом участвовать. Я не собираюсь кричать, что выхожу из состава академии, – я просто самоустраняюсь.
═
– А почему в начале церемонии было 107 голосов, а ближе к концу голосовали всего 92 академика? Куда подевались остальные – выиграв, двинули отмечать? Или, проиграв, покинули в сердцах зал?
═
– Да это же фикция, все это голосование!
═
– Как – фикция, если у академиков в руках пульты и на экране видно, как меняются голоса?
═
– Фикция, я вас умоляю! Вот в прошлый раз была не фикция – я нажимал кнопку и видел, куда мой голос добавляется. А в этот раз видел только окончательный результат.
═
– Телезрители видели, как голоса менялись, в трансляции это было представлено.
═
– Было? Мы в зале ничего не видели. Нет, все это – в мире иллюзий, поэтому – я вас умоляю, какое голосование.
═
– Николай, вы – человек публичный, но никогда не рассказываете о своей частной жизни. Мне близка такая позиция, но справедлива ли она? Люди известные живут и работают на публике. Их слава, их судьба, их сила – все это дает им публика. Быть может, мы с вами заблуждаемся, и публика имеет право знать об этих людях все?
═
– Давайте не так будем подходить. «Публика их сделала» – это недостойная формулировка. Мы публику сделали под себя – это более грамотно. Это шоу-бизнес, и мне определять уровень. Я делаю этот бизнес, и я буду оставаться тайной. Моя семья, мои дети не виноваты в том, что папа-мама у них известные люди. Я имею право не рассказывать про свою семью. Я год не давал интервью – в печати все равно врут про меня. Целая стопка собралась якобы моих прямых интервью, где пишут, что у меня жена Эльвира, дочка Ксюша и кот Леопольд! Я несу свой крест: останавливаюсь на улицах, подписываю автографы, улыбаюсь узнавшим меня людям. Но если они придут к моему дому толпой и попробуют его снести – я буду его защищать как обычный дагестанский военный.
═
– По весне в одном издании было очень глубокое и серьезное интервью с вами, такое общественно-политическое. Я даже подумала, грешным делом, что это другой какой Фоменко – историк или театральный режиссер.
═
– Я сделал это по просьбе Ирины Хакамады, тогда кандидата в президенты РФ. Я снимаю перед ней шляпу, потому что она своим примером демонстрирует, что в стране существуют люди, которые хотели бы жить по европейской модели.
═
– Ваше нежелание общаться с прессой... Мне кажется, это должно входить в упомянутый вами «крест». И не вся пресса желтая.
═
– Я не потребитель газет, я их создатель. Я серьезно к этому не отношусь. Информационный поток так сжимается, все так быстро проходит... Ну как вам сказать, газета – это нечто ежесекундное, и обсуждать, что там написали... А завтра напишут другое. Если мы захотим, мы напишем в самой честной газете все, что нам понадобится, так ведь?
То же касается и журналов.
═
– Кстати, вы ведь теперь еще и главный редактор журнала «Автопилот». Признайтесь, вы – номинальный редактор?
═
– Почему? Нормальный. Есть исполнительный редактор Игорь Мальцев. У нас коллегиальность, хотя и жесткое разграничение, кто чем занимается.
═
– Главное редакторство разве не забирает уйму времени?
═
– Мне не кажется оно таким уж трудным. Такое количество электроники меня окружает, что... Мне не надо сидеть в редакции, в среднем четыре дня в месяц оно у меня забирает. Определяется круг задач, исходя из него дальше идет только корректировка, вот и все.
═
– Слышала, вы подумываете о создании интернет-радиостанции?
═
– Будет еще и интернет-телевидение. Хочется сделать подпольное телевидение и подпольное радио. Хочется доказать, что свобода всеми понимается по-разному.
═
– Как вам, как будущему подпольщику, нынешнее состояние общества?
═
– Мы – нация, которой не нужна демократия. Наши люди не уважают себя и окружающих. Эту проблему можно преодолеть только принятием тоталитарных решений. Наши люди не готовы, не образованны, не выросли в человеческом плане – их надо вырастить. Во всем мире демократия строилась через пистолеты. Западные люди не нарушают законов и правил, потому что знают, что нарушать их нельзя, а русские – потому что боятся. Понимаете разницу? «Отменим смертную казнь» – да применим ее тысячу раз! Я признаю идеи президента Путина, по-другому наше государство не управлялось никогда – посмотрите весь исторический процесс. И хоть я – абсолютный прозападник и демократ, я к этому готов. Я пристегиваю ремни безопасности, но вокруг меня миллион идиотов, которые не хотят, не могут и не знают. Нашим людям пока с понятием свободы не справиться – она у них превращается в распущенность. Когда нас, как баранов, приведут в светлое будущее? Никогда. Сами мы не выстраиваем ситуацию – мы лучше приспособимся к существующей. Начинать надо с себя, а уж дальше будем винить Путина.
═
– Теперь я понимаю, почему вас называют «Фома неистовый»...
═
– Неистовый? Приятно слышать. По другим источникам – меня страшно все боятся. Мне нравится, что я даю повод к разным толкованиям своей личности.
