Академия наук: неподвижное в подвижном

По сообщениям прессы, Генпрокуратура России обнародовала результаты своей последней летней проверки Российской академии наук. Выводы для Академии неутешительные. Во-первых, в РАН как-то не так обращаются с интеллектуальной собственностью. Например, академическим структурам денег дают чертову кучу на создание интеллектуального товара, а патента ни одного что-то не видно. Во-вторых, Академия неправильно управляет и распоряжается госимуществом и землей – подведомственные ей организации порой нарушают закон при сдаче занимаемых ими площадей и земель в аренду, а иногда даже вносят их в качестве доли участия в инвестиционных проектах. Вменяется также в вину академикам громадный объем долгостроя – обнаружено более двухсот «незавершенок», часть из которых заморожена с начала девяностых годов.

Насчет интеллектуальной собственности тут особый разговор: с этой материей всерьез надо разбираться либо очень высоколобым, либо тем, кому кровь из носу надо попасть в психушку, потому что этакая штука почище любого снадобья мозги переворошит. Тут очень редко бывает ясно, кто у кого украл.

С одной стороны, если государство финансирует какое-то исследование, то и его плоды должны государству принадлежать. С другой стороны, если все отдавать государству, то тогда исполнителям никакого интереса не будет особенно напрягаться при наших-то официальных зарплатах. С третьей стороны, сам термин «интеллектуальная собственность» весьма расплывчат и может трактоваться разными ведомствами по-разному. Есть еще и четвертая, и пятая, и надцатая сторона, так что и влезать в это дело не хочется.

А насчет имущества разговор не то чтобы особый, но, скажем так, долгий. Ведется он чуть ли не с тех времен, как Российская академия наук вылупилась из кокона АН СССР.

Сами академики к претензиям относятся очень спокойно и не совсем понимают, отчего такой шум в прессе. Одни обвинения они решительно отметают, с другими соглашаются, другие признают, хотя не считают их криминалом (действительно, если Генпрокуратура обнаружила недостаток, но уголовного дела не завела, то какой уж тут криминал?), а всего лишь «мелкими имущественными нарушениями», и обещают их устранить. Отмечают также, что журналисты немного напутали и свели вместе результаты двух проверок – Генпрокуратуры и Администрации президента.

Некоторые считают, что вообще-то за этим стоит желание властей отомстить неразумным академикам за то, что в мае нынешнего года они не избрали в действительные члены РАН директора НИЦ «Курчатовский институт» Михаила Ковальчука: того якобы прочили в будущие президенты РАН, а без академического звания на этот пост претендовать нельзя. На официальном уровне эту версию и в правительстве, и в Академии отвергают и называют абсурдом, хотя вообще-то она очень похожа на правду.

В среде власть предержащих всегда хватало и обидчивых, и злопамятных, а здесь было на что обидеться, и академикам тогда же, в мае, был сделан суровый выговор. Последовали и меры: деньги, обещанные Владимиром Путиным перед Общим собранием РАН на строительство жилья для молодых ученых, так в бюджете-2009 и не появились. Пошли разговоры о том, что у Академии отберут до 80% ее земель. Одна за другой идут проверки. Сначала проверяла Администрация президента, потом Генпрокуратура, теперь появились сообщения об очередной проверке Академии Счетной палатой. Впрочем, все они называются плановыми┘

Автор этих строк никогда не считал себя яростным приверженцем порядков, царящих в РАН. Вслед за премьером Путиным он не считает, и никогда не считал работу РАН эффективной. Больше того, порой автору приходит в голову крамольная мысль о том, что интеллектуального продукта Академия выдает на гора безбожно мало, потому-то его даже Генпрокуратура не смогла обнаружить. Академия наук представляется ему некой бюрократической структурой, которая будет чувствовать себя превосходно, даже если вся наука в стране будет уничтожена. Но если Академия без науки может существовать, то наука без Академии при сегодняшних обстоятельствах невозможна. Поэтому Академию разрушать нельзя.

Правда, ее и нельзя разрушить. В начале девяностых кто-то (сейчас и не вспомнить кто) сравнил академическую структуру с амебой, с этакой желеобразной конструкцией. Ткнешь в нее пальцем – ямка образуется. А через минуту глядишь – и нет ямки, и все по-прежнему. Уж сколько раз пытались ее то реформировать, то (о, ужас!) превратить в «клуб ученых», а она все такая же. Скажет бодро «Есть!» на очередное указание свыше, кинется вроде бы исполнять, а потом посмотришь на нее – все по-прежнему.

В самой Академии утверждают, что вообще-то она потихоньку меняется, вылезает из своего мезозоя в сторону большей цивилизованности и эффективности. И этому очень хотелось бы верить. Но на главном это не отражается – Академию разрушить или реформировать кардинально нельзя, недаром ее членов называют «бессмертными».

Потому-то они и спокойны, потому-то не хватаются за валокордин при грозном окрике прокурора. Как в старом советском анекдоте: «Все хорошо. Это просто у нас в доме пожар».