Андрей Ваганов
Бурное промышленное развитие России в начале XX века отразилось и в обложках научно-популярных журналов.
В конце XIX – начале XX века начинаются активные эксперименты с поиском новой формы для обозначения уже вполне сформировавшегося нового литературного жанра. «Тип научно-популярной книги сложился в результате возрастания роли техники, производства в общественной жизни, формирования интереса к ним достаточно широких слоев населения, – отмечает книговед Арон Черняк. – Формирование <в России> типов производственной, справочной, научно-популярной книги завершилось к концу XIX века».
Обратите внимание, на каком социально-экономическом фоне проходит этот процесс рождения научпопа в России.
Тяжкая поступь промышленного прогресса
В период с 1881 по 1896 год объем промышленного производства в России увеличился в 6,5 раза при росте численности рабочих в 5,1 раза; количество фабрик за эти 15 лет возросло на 7228, а выработка на одного рабочего – на 22%. С 1890 по 1900 год мощность паровых двигателей в промышленности России увеличилась с 125,1 тыс. л.с. до 1294,5 тыс. л.с. – на 300%!
Российская империя буквально содрогалась от тяжкой поступи промышленного прогресса: сейсмическая станция в Риге фиксировала двухбалльное землетрясение, когда на Ижорском заводе в Петербурге второй в Европе по мощности после крупповского в Германии пресс усилием в 10 тысяч тонн гнул броневые листы. (Лапин В.В., Петербург. Запахи и звуки. – СПб., 2007.) Впрочем, не надо и преувеличивать значения показателей этого абсолютного роста: в 1908 году суммарная мощность паровых двигателей в одной только Франции была в 15 раз больше, чем в России.
Как бы там ни было, темпы роста русской промышленности были беспрецедентными. По данным советского экономиста П.И.Лященко (1927), за последнее девятилетие XIX века, с 1891 по 1900 год, в сравнении с развитыми странами они составили показатели, приведенные в таблице 1.
Неудивительно, что в период 1870–1895 годов по темпам развития тяжелой промышленности Россия занимала первое место в мире. За десятилетие с 1886 по 1896 год выплавка чугуна в стране утроилась (США понадобилось 23 года, чтобы добиться такого прироста, Англии – 22 года, Франции – 28 лет, Германии – 12 лет). Добыча нефти за 25 лет (1870–1895) возросла в 226 раз!
А в доказательство того, что жанр научно-популярной литературы действительно уже вполне оформился к тому времени как вполне самостоятельный род литературы – только два характерных примера.
 Петроград, 1914 год. Урок в школе Императорского русского технического общества. Скоро эти дети станут основными потребителями научно-популярной литературы в России. Фото К.Буллы из собрания Центрального государственного архива кинофотодокументов Санкт-Петербурга |
О дождях и пчелах
Журнал «Библиограф» в 1885 году сообщал: «Академик Вильд оканчивает печатанием обширный, специально-научный труд – «О дождях в России». Обратите внимание: специально-научный. То есть никто не должен быть введен в заблуждение: популярного, народного, общедоступного чтива, несмотря на некоторые загадочные и даже мистические коннотации, проступающие в заглавии, – физик, академик Генрих Иванович Вильд не обещал.
Но вот другой академик, выдающийся русский химик Александр Михайлович Бутлеров, напротив, пишет и издает книгу для самой что ни на есть народной массы. «Академик А.М.Бутлеров написал популярное сочинение для народа по пчеловодству вообще. На издание этого сочинения он ходатайствовал перед собранием 1-го отделения вольно-экономическаго общества об ассигновании ему 1000 р. из процентного уваровского капитала, положенного на нужды общества. Ходатайство это уважено обществом и издание будет выпущено в количестве 20 000 экземпляров», – раскрывает подробности готовящегося проекта «Библиограф».
Появившаяся через несколько месяцев книжка (по современным стандартам – брошюра, как раз 48 страниц) называлась «Как водить пчел» (СПб., 1885). «По своему содержанию эта книжка представляет нечто вроде краткого катехизиса для изучения пчеловодства. В самых кратких положениях в ней сообщаются точные сведения о жизни и деятельности пчел, об устройстве ульев и пчельника и о способах ухода за пчелами. При своей краткости и обстоятельности и при большой дешевизне, без сомнения, эта книжка будет доступна для многих бедных русских людей и принесет несомненную пользу всем, кто пожелал бы следовать данным в ней наставлениям относительно занятий пчеловодством», – помещает рецензию на нее все тот же «Библиограф» в № 9 за 1885 год. Цена этому «краткому катехизису» была определена в 10 коп.
Перед нами – примеры предельной чистоты жанров: «специально-научный труд» vs. «популярное сочинение для народа». Фактически уже здесь даны основные критерии для одного и другого – научного или популярного (вернее, популярно-научного) родов литературы. Оставалось только закрепить это разделение в литературной и издательской практике.
Впрочем, немалое значение такая канонизация формы имела и для статистического учета печатной продукции. До начала 20-х годов прошлого века такой учетно-издательской строки – научно-популярная (или любое другое синонимичное название) литература – в официальных отчетах не существовало. Например, среди произведений печати, вышедших в России в 1913 году, среди 41 раздела, насчитывающего более 100 названий, популярно-научного не значится. Хотя литература такого рода, как мы убедились выше, несомненно, была представлена на российском книжном рынке. Научпоп был как бы «размазан» по всем другим разделам – учебные пособия; народные издания; сельское хозяйство; медицина, ветеринария, гигиена; природоведение; технология; история; биографии; география, этнография, путешествия; железнодорожное дело┘
Что замечательно, такое положение было характерно не только для России, но и, например, для извечного нашего геополитического конкурента в Европе – Германии. По крайней мере об этом свидетельствует распределение вышедших в Германии книг и периодических изданий по отраслям знания до и после Первой мировой войны. Даже масонству и спиритизму нашлось место в официальной немецкой статистике книгоиздания. Научно-популярной литературе – нет.
Однако вернемся к началу исследуемого нами периода, в XIX век.
 Научпоп без иллюстраций – это не научпоп. Н.А.Рубакин. «Среди тайн и чудес», 1919 |
Это надо видеть!
В 1870 году в России начинает выходить научный и критико-библиографический журнал «Знание».
В 1881-м – иллюстрированный журнал «Техник». Вот, кстати, очень любопытный, о многом говорящий отрывок из рекламного объявления о подписке на этот журнал: «Посвященный новостям и изобретениям по технике вообще и ея приложениям к промышленности, фабричному и заводскому делу, ремеслам и домашней жизни. «Техник» выходит 1 и 15-го числа каждого месяца.
Редакция успела войти в постоянные сношения со многими заграничными журналами и, имея в своем распоряжении значительное количество иностранных изданий, получила возможность знакомить русских читателей с наиболее выдающимися новостями технической литературы в Старом и Новом свете. Участие русских ученых, инженеров, техников и практиков дает журналу «Техник» возможность следить за успехами технического дела и в нашем отечестве. В нем, кроме того, печатаются все технические доклады Моск. отд. Императорского русск. техн. общества.
Особенное внимание редакции журнала «Техник» постоянно обращено на вопросы о пользовании даровыми силами природы и о передаче этих сил на расстояние, а также аккумуляцию их.
В журнале имеется специальный отдел сельскохозяйственной механики.
Подписная цена: без дост. 5 руб., с перес. и дост. на год 6 руб., на полгода 4 руб.».
В 1890 году наступает время общепонятно-научного иллюстрированного журнала «Наука и жизнь». Именно такую атрибуцию имело периодическое издание, которому предстояло превратиться – если забегать вперед – в непотопляемый флагман отечественного научпопа. Здесь уже сделана попытка ухватить по максимуму все возможные видовые и родовые признаки жанра. Самая настоящая – «урна жанру».
(Характерна дальнейшая эволюция жанровой самоидентификации этого издания: «журнал для самообразования» (после возобновления в 1934 году); «научно-популярный журнал Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний» (1954), плавно перетекающий в «научно-популярный журнал Всесоюзного общества «Знание»; и наконец – «ежемесячный научно-популярный журнал» (1990).
Начиная с 1891 года самый тиражный русский журнал «Нива» издает ежемесячные литературные и популярно-научные приложения – «Сборник Нивы» (С.-Пб., Издание А.Ф.Маркса).
Вообще подобная самоидентификация периодических изданий – очень яркая иллюстрация тех поисков формы для научпопа, которые проходили в конце XIX – начале XX века. Названия журналов – это, по существу, мгновенные снимки/слепки разных этапов этих поисков. Для наглядности некоторые варианты называния научпопа сведем в таблицу 2.
Какой богатый понятийный и образный ряд! Какими изощренными способами издатели пытаются расширить синонимичное поле – лишь бы увернуться от установления монотонного единообразия в названии жанра.
Сразу отметим одну важную особенность – научпоп, по крайней мере в его журнальной форме, непременно должен быть хорошо иллюстрирован. Это было понятно уже 100 лет назад и еще раньше. Отсюда все эти «общепонятно-научные иллюстрированные» и «общедоступные для самообразования с картинами в красках и иллюстрациями в тексте» «иллюстрированные» журналы. В этом факте помимо глубокого методологического смысла (или, если угодно, даже онтологического смысла всей научно-популярной периодики вообще) присутствовал и вполне прагматический аспект, отражавший российские реалии.
Так, один из безвестных сегодня энтузиастов книги, директор книжного склада Дмитровского союза кооператоров В.М.Муратов в своем очень фактурном пейпербеке под говорящим названием «Продажа книг как культурная работа» (1919 год и, между прочим, 2-е издание) наставляет культпросветработников: «Делая закупку, надо особенно принимать во внимание одно обстоятельство: в деревне любят яркие краски, и глаз крестьянина по большей части недостаточно развит, чтобы надлежащим образом воспринимать нераскрашенные гравюры».
 Под этой картинкой из научно-популярной книжки Н.А.Рубакина «Среди тайн и чудес» (1919) следующая подпись: «Различные изображения дьяволов». Рисунки эти были первоначально помещены в книге Коллена де-Планси, одобренной в 1844 и 1862 годах французскими архиепископами. Тоже научпоп. |
Переход через барьер
Это не значит, что участь научпопа в России была предрешена – превратиться в аналог какого-нибудь современного глянцевого pulp fiction. «Веселые картинки про науку» быстро перестают быть интересными. Россия еще до сих пор остается страной Иоганна Гуттенберга, а не Билла Гейтса: привычка читать «умные книжки» и высказывать свое мнение (великолепный пример – известный рассказ Василия Шукшина «Срезал»; даже в анекдотах отражена эта вербальная избыточность русских: «Ну, вот, выпили┘ А поговорить?!») – доминирует в сознании россиян. Тем более это оправданно, если речь идет о научно-популярной литературе.
Двадцать лет, с начала XX века, в которые уместились три войны (Русско-японская, Первая мировая и Гражданская) и три революции (1905 года, буржуазно-демократическая февральская и Великая Октябрьская социалистическая 1917 года), стали для научпопа в России своеобразной лабораторией жанра. Из этого котла с булькающей массой выпадет в итоге в сухой остаток то, что мы привычно называем сегодня научно-популярная литература.
А пока тот же М.В.Муратов представляет результаты своих социологических исследований читательских предпочтений. Он вводит в классификацию отделов возглавляемого им склада графу «общедоступно-научные» книги. Продукция этого отдела занимала четвертое место в рейтинге продаж (Топ-12): 540 штук книг было продано с 1 марта 1918 по 1 января 1919 года. Для сравнения: на третьей позиции находилась литература по сельскому хозяйству – 597 штук. Но вот в стоимостном выражении «общедоступная научная литература» прочно занимала второе место: ее было продано за тот же период на 2411 руб. 24 коп. Лидеры продаж – детские книги: 3924 руб. 32 коп.
Вывод Муратова однозначен: «Разумеется, составляя набор книг для продажи, нельзя ограничиться детской и сельскохозяйственной литературой, а следует класть книги и по другим отделам: хорошую беллетристику (особенно хорошо читаются рассказы Л.Н.Толстого), общедоступные научные книги и т.д.».
Впрочем, использует Муратов и термин «научно-популярная литература». В таком, например, контексте: «┘на первом месте стоит детская литература, на третьем – сельскохозяйственная, которая в этом году <с 1.03.1918 по 1.01.1919> пользовалась большим спросом, чем вся научно-популярная литература».
Но примерно с 1922 года как будто некий психологический барьер оказывается пройденным. Начинает доминировать одно название – научно-популярная литература. Формальным закреплением этой тенденции, ее официальным благословением и стало появление в государственной статистике распределения книг по типам отдельной позиции: «научно-популярные» книги (см., например, «Печать в РСФСР в 1922 г.»).
При желании в этом можно усмотреть и социальную обусловленность. Какую – об этом в следующей статье.
Продолжение. Начало см. в «НГ-науке» от 25.03.09.
Дарья Гармоненко