Большая Советская Наука: проект закрыт

Академик Виталий Гинзбург – один из последних могикан Большой Советской Науки.
Фото Натальи Преображенской (НГ-фото)

Первая декада XXI века, несомненно, останется в истории как апофеоз Большой Советской Науки. Больше такого в обозримом будущем не предвидится. Три нобелевских премии по физике, доставшиеся пяти ученым, – это по любым меркам серьезное достижение. В отношении к современной российской науке – это как грандиозный прощальный залп из орудий главного калибра. Вот этот нобелевский список┘

2000 год: академик Российской академии наук Жорес Алферов (гражданство – Россия, место работы – Физико-технический институт им. А.Ф. Иоффе, Санкт-Петербург);

2003 год: академик РАН Виталий Гинзбург (гражданство – Россия; Физический институт им. П.Н.Лебедева, Москва); академик РАН Алексей Абрикосов (с 1999 года – гражданин США; Аргоннская национальная лаборатория, Аргонн, США);

2010 год: кандидат физико-математических наук Андре Гейм и Константин Новоселов.

Про гражданство и место работы Гейма и Новоселова одной строчкой не отделаешься. Действительно, этнический немец Гейм родился в Сочи, получил высшее образование в Московском физико-техническом институте, сейчас – подданный Королевства Нидерландов, работающий в английском Университете Манчестера. С Константином Новоселовым тоже не без интриги: уроженец Нижнего Тагила, имеющий двойное гражданство – Великобритании и России, работает все в том же Университете Манчестера. Какие еще нужны доказательства реальности глобализации?..

Абрикосов и Гейм категорически просят не ассоциировать их с российской наукой. Новоселов вроде бы от российской половины своего гражданства не открещивается. Но дело, как говорится, не в штампе в паспорте.

Физический Нобель в 2010 году – это знаковое событие для всей российской науки. Вернее, для российского способа заниматься наукой. По многим причинам.

Во-первых, Гейм и Новоселов – это новое поколение, постсоветское, нобелевских лауреатов, получивших эту награду за работы, уже не имеющие никакого отношения ни к атомной бомбе, ни к Советскому Союзу вообще. Новоселов даже не имеет никакой ученой степени, присуждаемой в России. Да и Гейм «всего лишь» кандидат наук. Все российские академики, которые могли, уже получили своих нобелей. Похоже, фундаментальный задел, сделанный в СССР, исчерпан. Проект «Большая Советская Наука» закрыт. Академик Виталий Гинзбург был последним из могикан.

Во-вторых, несмотря на бесконечное количество авторитетных заявлений, что наука интернациональна, наука, по-видимому, остается сугубо и глубоко национальной. Только национальность науки определяется уже не составом крови ее творцов, а способностью того или иного государства создать лучшие условия для этих творцов. Где умеют создать лучшие условия – на той территории творцы и живут, и творят, и платят налоги. Выгоды государства тоже очевидны. Представьте только, как подпрыгнет теперь рейтинг Университета Манчестера – со всеми вытекающими отсюда экономическими бонусами.

В-третьих, Нобелевская премия получена за работы в области, которую мы долго считали чуть не национальной российской гордостью – физика твердого тела. Уж что-что, а физика твердого тела – это наше! И мы законно этим гордились: нобелевское лауреатство академиков Жореса Алферова и Виталия Гинзбурга (да и Алексея Абрикосова) – блестящее тому подтверждение.

И вдруг – бац!

Бывшие сотрудники Института физики твердого тела РАН в Черноголовке получают Нобеля за исследования, которые потенциально могли бы быть сделаны в России, но сделаны в Англии. Но проблема, однако, именно в том и состоит, что, даже если бы эти работы были сделаны, допустим, в Черноголовке, а не в Манчестере, Гейм и Новоселов почти наверняка никогда не получили бы за них Нобелевскую премию. Причин тому много, но главная – Россия не воспринимается сегодня в мире как научная держава.

В политической экономии все это описывается термином «идентичность страны». В том числе идентичность в области науки. Первый десятилетний нобелевский цикл в XXI веке дал очень четкие ориентиры именно в геополитическом плане. Сегодня «стригут купоны» те страны, в которых создаются лучшие условия для научных исследований. Именно в этих странах ученые и предпочитают платить налоги.

И второй урок. Наука перестала быть областью свободного творчества корпорации ученых, независимой от государства. Утверждение, в общем-то, не новое, но сегодня окончательно доказанное. Тот, кто не желает осознавать этот факт, просто выпадает из потока реальности и в лучшем случае может претендовать на открытия в области алхимии. За это, впрочем, Нобелевских премий не дают.