Карэн Хачатуров В Аргентине месяц назад в зыбь мертвого сезона разразился кризис, не имевший прецедента в современной истории Американского континента. В считанные дни сменились пять президентов. Вот хронология кризиса.
С 13 декабря как результат провала финансово-экономической политики правительства, 10 лет ориентировавшегося на МВФ, и тяжелого материального положения населения глубинку страны, а затем Буэнос-Айрес охватила волна насилия.
20 декабря, отбыв половину четырехлетнего президентского срока, подает в отставку лидер правоцентристского так называемого Альянса Фернандо де ла Руа. Уходит в отставку и "злой гений" - министр экономики Доминго Кавалло (он занимал этот пост и в 1991-1996 гг.), автор "Плана конвертации" - жесткой привязки к доллару национальной валюты - песо. Его обанкротившаяся политика долларизации означает для аргентинцев увеличение разрыва между самыми богатыми и самыми бедными с 8 до 14 раз; для производителя и экспортера - удушение экономики, неконкурентоспособность товаров на внешних рынках. Аргентина стала самой дорогой в Западном полушарии страной.
21 декабря в отсутствие вице-президента обязанности временного главы государства парламент возлагает на спикера сената Рамона Пуэрту. С этого момента парадом командует Хустисиалистская (Перонистская) партия, представители которой уже доминировали в органах законодательной власти, а в провинциях - и исполнительной. Наибольшую резвость проявляют лидеры региональных элит.
23 декабря Законодательная ассамблея, формируемая обеими палатами парламента, избирает временным президентом губернатора одной из провинций Адольфо Родригеса Саа. Его первая декларация - от обещания не платить по внешним долгам до сокращения безработицы - вызвала взрыв народного ликования. "Скажу вам, что этот парень - настоящий мачо, не то, что прежние слабаки", - восхищался в интервью телевидению житель Буэнос-Айреса.
Тогда мало кто сомневался в победе Родригеса Саа на назначенных через два месяца президентских выборах. Он уже сколачивал команду, задвигая старую гвардию перонистов, прежде всего вице-президента при первом правлении Менема, дважды губернатора, потом сенатора от провинции Буэнос-Айрес Эдуардо Альберто Дуальде и нынешнего губернатора этой провинции, сконцентрировавшей до 40% ВВП и почти столько же избирателей страны, Карлоса Рукауфа. Провинциальные "каудильос" попытались переиграть столичных. И просчитались.
Надежды аргентинцев на немедленные перемены к лучшему оказались иллюзорными, и авторитет нового президента таял на глазах. Банковские вклады были по-прежнему заморожены (выдавали 250 песо в неделю), при 36-градусной жаре старики часами выстаивали в очередях за получением пенсий. Возобновились "кастрюльные бунты". Транспаранты гласили: "Коррупционеры вновь нас обманули!" СМИ тиражировали мнение Марадоны: "Наши политики гаже сортира".
С 29 декабря в Буэнос-Айресе начались массовые беспорядки. Вновь громили магазины и банки. Предприняты попытки штурма президентского дворца. 30 декабря разгромлено помещение парламента. Толпа намеревалась линчевать полицейских и пожарных.
Адольфо Родригес Саа подает в отставку, обвинив перонистское парламентское большинство в отсутствии поддержки. Обязанности главы государства возлагаются на спикера нижней палаты парламента Эдуардо Каманьо. Из тени выходит лидер влиятельной фракции Перонистской партии 60-летний Эдуардо Дуальде. Свое поражение на президентских выборах 1999 г. он не без основания объясняет интригами Карлоса Менема, в нарушение Конституции домогавшегося в третий раз подряд поста главы государства. Дуальде опирается на поддержку не только своих единомышленников по движению "Анти-Менем", но и на лидера старейшей политической партии Гражданский радикальный союз (ГРС) Рауля Альфонсина - первого демократически избранного президента после сметенной провалом Фолклендской авантюры военной хунты. До 20 декабря ГРС фактически правил страной.
1 января Законодательная ассамблея практически единогласно избрала Эдуардо Дуальде президентом вплоть до 10 декабря 2003 г. Так закончился острейший институционный кризис. Куда сложнее решить кризис финансово-экономический.
Для разрешения кризиса президент предложил парламенту предоставить ему чрезвычайные полномочия, отказаться от 10-летней практики привязки песо к доллару и девальвировать национальную валюту. Тут же начался ажиотажный спрос на товары первой необходимости, непрерывный рост цен назвали "вальсом этикеток".
Программу антикризисных мер предложил парламенту ключевая фигура нового кабинета - министр экономики Хорхе Ремес Леников. 6 января парламент предоставил президенту требуемые им полномочия. Отныне в стране параллельно действуют два курса валют: для населения курс определяется спросом и предложением, во внешнеторговых операциях 1 доллар приравнен к 1,40 песо. Пока. Банковские вклады по-прежнему заморожены.
Социальная напряженность не снижается. "Кастрюльные бунты" дополняются новыми формами протеста, например, в ходе манифестаций символическим "распятием" на крестовинах жертв финансового банкротства. Объекты нападений - банки, в том числе "Бостонский банк" и "Сити банк" - разгневанные вкладчики требуют возврата своих сбережений.
Эдуардо Дуальде обратился к мировому сообществу с призывом о помощи. Днями ранее Россия выразила готовность помочь южноамериканской стране преодолеть кризис и выйти на путь устойчивого развития и даже поспешила обратиться к партнерам по "восьмерке" с предложением о совместном заявлении в связи с ситуацией в Аргентине и ее последствиями для региональной стабильности, однако эта инициатива поддержки не нашла.
Соседи Аргентины пока не выражают гласного опасения "эффекта танго" или "эффекта гаучо" - так именуют возможные последствия кризиса для экономик других латиноамериканских стран. В то же время, как сообщает испанская газета "Паис" с ссылкой на МВФ, инвесторы предпочитают переориентировать свои вложения из Южного конуса - Аргентины и Бразилии - в Мексику и Россию. По прогнозам экспертов, "эффект танго" чреват неприятностями даже для самых надежных финансовых рынков.
А что же США? Казалось, они должны были поспешить на помощь своему единственному в Латинской Америке "главному союзнику из числа стран, не входящих в НАТО" - именно такой статус (им обладают только Израиль, Египет, Иордания, Япония и Южная Корея) Клинтон даровал Аргентине.
В последние годы Аргентина более других южноамериканских стран бравировала своей ангажированностью перед США. Аргентина единственная в Латинской Америке участвовала в операции "Буря в пустыне", домогалась членства в НАТО, предложила Пентагону создать на своей территории базу для тренировки "зеленых беретов", направила в горячие точки "миротворцев" без их обеспечения. Более других государств Южной Америки подвергала инвективам Гавану. Но после 11 сентября этот ресурс оказался устаревшим. Аргентина не только не смогла выделиться среди даже заурядных участниц антитеррористической коалиции, но и дала пищу слухам о проникновении в район Ла-Платы пособников бен Ладена.
Президент Буш заявил о "всевозможной поддержке" Аргентины, однако оговорил ее предварительным представлением детальной антикризисной программы. Для США нынешняя ситуация в Аргентине объективно как никогда благоприятствует плану создания к 2005 г. АЛКА - общего рынка от Аляски до Патагонии. Пока главное препятствие - позиция Бразилии, сделавшей ставку на региональный общий рынок МЕРКОСУР. Между тем его жизнеспособность во многом зависит от потенций Аргентины.
В Белом доме и пальцем не шевельнули, дабы отвратить убийственную для Аргентины политику МВФ. Страна в прошлом году получила около 50 млрд. долларов при нынешнем внешнем долге свыше 140 млрд. долл. 70% займов поглощает обслуживание долговых обязательств, на чем баснословно наживаются международные финансовые спекулянты. Объявление дефолта и отказ от бездефицитного бюджета лишают Аргентину возможности получения новых займов, ставших необходимыми, как наркотик. Газета "Уолл-стрит джорнэл" так успокаивает аргентинцев: "Русские сбросили с себя ярмо МВФ, стабилизировали рубль и сократили налоги, что привело к успеху. Нет никаких оснований для того, чтобы Аргентина не поступила так же". Самим аргентинцам чужой пример не указ, они видят свое ближайшее будущее безрадостным, а страну - не былым лидером, а маргиналом на южноамериканском пространстве.
