Для тех, кто слышал фамилию Станиславский

Молодые люди по-прежнему очень хотят быть журналистами. Фото РИА Новости

Я люблю этот экзамен и каждый год с удовольствием откликаюсь на просьбу принять участие в одной из экзаменационных комиссий на собеседовании с будущими журналистами. Во-первых, это встреча с коллегами, многих из которых больше нигде не встретишь. Во-вторых, неоценимые впечатления.

За день через каждую комиссию проходит около 20 абитуриентов. Спрашивают их обо всем – о политике, о газетах-журналах, кто какие телепередачи смотрит, где находят новости, кого из писателей читал – по школьной программе, кроме нее… Знает ли, кто такой Владимир Познер?..

Ребята приезжают поступать отовсюду, но много из Москвы, из ближайшего Подмосковья – Орехова-Зуева, Волоколамска, но также – из Петропавловска-Камчатского, Улан-Удэ, Новосибирска… Каждый год дарит какие-то анекдотические диалоги, которые потом коллеги пересказывают друг другу, публикуют в соцсетях. Веселятся от души и одновременно – печалятся.

Из диалогов этого года. Спрашиваю у девушки, кажется, из ближайшего Подмосковья:

– Были ли вы на Винзаводе?

– Нет… Но я была на экскурсии на кондитерской фабрике… – увидев реакцию трех членов нашей экзаменационной комиссии, добавляет: – Но это, наверное, другое…

Наши представления о широкой известности того или другого явления оказываются чрезвычайно преувеличенными. Из 20 только один смог сказать, что Станиславский был актером и режиссером и даже создал целую Систему актерского мастерства. Еще одна девушка сказала, что это имя связано с театром, и молодой человек – тоже слышал фамилию. Остальные 17 не смогли ответить на вопрос о Станиславском ничего.

На просьбу назвать имена русских писателей, получивших Нобелевскую премию, девушка в замешательстве некоторое время молчит, затем говорит:

– Паустовский не получил Нобелевскую премию за «Доктора Живаго».

В общем, все верно.

Списки поступивших вывешены, можно и отдохнуть... Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru

Софья Гаврилова, сидевшая со мной в одной комиссии, по образованию – географ, пробовала задавать простые вопросы о столицах сопредельных государств. Назвать страны Балтии – очень часто проблема, а спрашивать приходилось, потому что очень многие среди единственных источников информации называли lenta.ru и meduza.io, при этом далеко не все догадывались о некоторых, скажем так, родственных отношениях, связывающих эти два информационных ресурса. Просьба назвать столицу Латвии, Литвы и Эстонии тоже часто ставила абитуриентов в тупик.

Симпатичная девушка рассказывает о родном Улан-Удэ, какие там замечательные живут люди. Настоящие буряты. А есть еще, рассказывает она, другие буряты, иркутские. Но те, которые в Улан-Удэ, – они лучше.

– А что же вы уезжаете, вы ж, наверное, в Москве собираетесь потом остаться? Вы же в этом случае станете хуже тех, которые в Иркутске…

– Ну, что вы, нет, – невозмутимо отвечает девушка, – я же родилась в Улан-Удэ.

С какого-то момента мы начали задавать всем одни и те же вопросы. Про современных русских писателей, например. Некоторые слышали и кто-то даже читал Улицкую, несколько человек слышали фамилии Пелевина, Дины Рубиной. Сорокина читал один из 20, остальные, если мне сейчас память не изменяет, даже имени его не слышали. Прилепина – несколько человек слышали имя, никто не читал. Важно, думаю, подчеркнуть, что в этот вуз поступают очень продвинутые ребята, и, конечно, среди нашей, возможно, самой неудачной порции абитуриентов, тоже были очень образованные, такие, которым мы ставили максимальные 50 баллов и с которыми хотелось продолжить разговор и слушать, что они еще читают или что они думают о катастрофе малайзийского Boeing, узнаем мы когда-нибудь правду об этой катастрофе или нет.

Кстати, рассуждали очень многие не только свободно, но также и интересно. И честно. Они и в Третьяковской галерее были, и про Московский дом фотографии знали, и про Винзавод, и про Гараж – совершенно необязательно было признаваться в любви Ольге Свибловой или Дарье Жуковой, но уж слышать, нам казалось, должны были.

Из современных художников не могли назвать никого. От AES+F мы постепенно переходили к Ирине Наховой, которая в этом году представляет Россию в Венеции, к Игорю Макаревичу и Елагиной, наконец, называли Илью Глазунова. Нет… Нет… Нет… Неожиданно возникшая в разговоре группа Pussy Riot поставила абитуриентку в тупик, когда ее спросили – вопрос, конечно, провокационный, это мы понимали: мало им дали или двух лет достаточно? После раздумий девушка согласилась, что дали мало, можно было три года дать. Павленского слышали! Одна из абитуриенток выразила уверенность, что после акции на Красной площади он теперь заработает много денег на выставках. Другая, а может быть, та же самая, заметила, что на «Утро в сосновом бору» у Шишкина ушло больше усилий, чем у Малевича на «Черный квадрат». А вообще современное искусство – это зло.

Солженицына, который теперь есть в школьной программе, читали. «Матренин двор», «Один день Ивана Денисовича», несколько человек слышали про «Архипелаг ГУЛАГ», но вот биография писателя известна была немногим. Одна девушка изложила ее в таких словах: «Солженицын таскался по лагерям и потом эмигрировал». Эмигрировал – так говорили почти все. Воспользовавшись неожиданной и, как мы решили, счастливой нашей встречей, мы постарались всем рассказать настоящие обстоятельства расставания его с родиной. Где жил Александр Исаевич Солженицын в эмиграции, не знал никто, зато те, кто приехал поступать издалека, знали, что возвращался он в Москву через всю Россию на поезде – Солженицын не ошибся, когда выбрал именно такой способ передвижения.  

Кто такой Курехин, не знал никто. Про композиторов отечественных –  хотелось, конечно, услышать имена более или менее современных – не знал никто.  

Но в принципе ребята все – хорошие. Почти все.