Если бы трамвай ходил от Москвы до Петушков

Вот она, наша "Зубровочка", прямо под памятником Веничке.
Фото Павла Гробова

Вот так, очередной юбилей. 70 лет со дня рождения автора поэмы «Москва–Петушки» Венедикта Васильевича Ерофеева (1938–1990). Я писал про его 60-летие, в прошлой своей газете, писал про 65-летие – уже здесь, в «НГ». Пошли мы, помню, с товарищем на площадь Борьбы. Взяли «Зубровку». Заранее взяли, ибо там поблизости никаких очагов культуры и виноторговли нету, зато есть больница. Фотографировали. Он фотографировал, у меня тогда аппарата не было, сейчас есть, да уже и не нужен: люди если и меняются, то в худшую сторону – стареют, про Москву я и не говорю. Встретили прозаика Евгения Попова (очень хороший прозаик и симпатичный человек), предложили, да он на машине был. Тоже, кстати, фотографировал, для своей газеты писал.

Ну отметили тогда юбилей. Не пышно, но сейчас еще тише. По «Культуре» отличный документальный фильм в понедельник показали, а в завтрашней телепрограмме я что-то никаких анонсов не обнаружил, хотя, думаю, и в новостях, и в некоторых передачах скажут. А фильм был чудесный, только прямая речь (сестры и земляки Ерофеева) да видеоряд. Без речи «автора фильма и ведущего». В семье Ерофеева звали Веночкой, в Москве – Веничкой. Сейчас почти все его зовут Веничка. Мне не очень нравится, что писателя Венедикта Ерофеева зовут Веничкой те, кто с ним не только не бухал, но даже и не знаком. Хотя... Сейчас еще живы те, кто бухал с Ерофеевым. Лет через двадцать будут живы те, кто бухал с теми, кто бухал с Ерофеевым. Еще лет через пятьдесят будут живы те, кто бухал с теми, кто бухал с теми, кто бухал с Ерофеевым. И так далее.

Но все-таки памятник на площади Борьбы поставлен Веничке Ерофееву, персонажу поэмы «Москва–Петушки», а не писателю Венедикту Ерофееву. Именно о писателе говорили в упомянутом мной фильме. Среди прочих земляков мелькнул там и Евгений Шталь, руководитель Хибинского литературного музея Венедикта Ерофеева в Кировске (Мурманская область). Думаю, в одном из ближайших номеров «НГ-EL» выйдет его статья о родине Ерофеева, о детстве его, о музее и др.

Главный ерофеевский транспорт – поезд. Дальнего следования, ибо он много покатался по СССР, и электричка. На электричке он (и его герой) ехал с места работы в Москву на Савеловский вокзал. На электричке же он, поблуждав по столице в том числе, возможно, и где-то возле площади Борьбы (она и при Ерофееве так называлась, ее в отличие от Каляевской улицы, по которой он точно шел, не переименовали), отправлялся с Курского вокзала в город Петушки, к любимой. Жаль, что электричка, а не трамвай, главный, лучший и старейший московский транспорт. Второй после конки. Жаль, что до Петушков не ходил трамвай.

Если бы от Москвы до Петушков ходил трамвай, то сейчас на нас не рухнул бы финансовый кризис, а в 1998-м – не свалился б дефолт. И в 1993-м не было бы путча, и в 1991-м. Не было бы чеченских войн и прочих войн. Осетия признала бы независимость Косово, Норвегия и Польша – Тушина, самолеты не падали бы ни на землю, ни на башни. Нобелевскую премию по литературе получил бы Виктор Черномырдин, а Нобелевскую премию мира – Ксения Собчак и Катя Гордон. В России не было бы немосквичей. Израиль, Латвия, Турция и Греция присоединились бы к РФ. Маккейна избрали бы мэром Таллина, а Барака Обаму – мэром Рио-де-Жанейро. США вошли бы в состав СНГ, наряду с Эстонией, Бразилией, Аргентиной, Австралией, Луной, Марсом и Венерой.

Бассейн «Москва» никто бы не уничтожал, гостиницу «Россия» – тоже. На улице Кирова стоял бы «Книжный мир», памятник Дзержинскому на площади Дзержинского не снесли бы – просто рядом с ним стояли бы Ельцин и Сахаров, а рядом с Воровским (на площади Воровского, соседней с площадью Дзержинского) – Аркадий Райкин и Аркадий Северный. «Рабочий и колхозница» стояли бы на ВДНХ. Что касается «Военторга», то... ну, в общем, не ходит трамвай от Москвы до Петушков. Скоро и по Москве ходить не будет. По Лесной уже не ходит. Пять лет назад можно было с «Белорусской» прямиком до памятника Ерофееву на площади Борьбы трамвайчиком доехать. Теперь не доедешь.

Ну ничего, пешком дойдем. Выпьем нашу «Зубровочку». Пять лет назад пили только за Ерофеева, теперь и трамвай на Лесной помянем. Еще через пять помянем и другие маршруты, и другие памятники и здания, а потом помянем и саму Москву. Хотя ее уже давно только поминать и осталось.