Несвоевременные мысли Леонида Зорина

К недавнему юбилею, страшно сказать – к 90-летию, классику отечественной драматургии, впрочем, также и просто литературы, Леониду Генриховичу Зорину подготовили сразу несколько книжных подарков: в Германии переиздали мемуарный роман «Авансцена», кроме того, Зорин отважился наконец издать стихи, которые, как теперь выясняется, писал не только в раннем детстве, но на протяжении всей жизни, а в классической серии «Азбука-классика» переиздали его избранные пьесы. По названию одной из них, прославленному одноименным фильмом, книжку в серийной мягкой обложке назвали «Покровские ворота». 

«Покровские ворота» в книгу тоже, конечно, вошли, но начинается она, построенная по хронологическому принципу, «Римской комедией», пьесой, имеющей еще одно заглавие по имени главного ее героя – «Дион». К слову, книга едва-едва разошлась по времени с премьерой этой ранней пьесы Зорина (1964 года!) в столичном Театре имени Моссовета, где эта самая пьеса когда-то уже шла, но возвращение ее на сцену вышло как-то уж очень кстати. Публика, потерявшая привычку реагировать на реплики с точки зрения их злободневности, первые минуты, даже, можно сказать, некоторое время не может взять в толк, к чему эти все разговоры и эти герои с длинными, сложными, чужими именами Дион, Мессалина, Сервилий, Домициан… Кто из сидящих в зале помнит сегодня, что Домициан – сын Веспасиана, того самого, который сказал, что «деньги не пахнут», этой фразой и вошел в историю? Я не помню. Но фразу Веспасиана, конечно, слышали все. Так что, произнесенная «по случаю» раздраженным Домицианом (его играет в спектакле Виктор Сухоруков), она радует публику, которая мгновенно откликается смехом узнавания. 

Историки театра пишут, что «Дион» – единственный спектакль, поставленный Товстоноговым и запрещенный в БДТ. Понятно, почему. Домициан, Веспасиан, Сервилий и даже являющийся под занавес Ювенал, все вроде бы о них и в то же самое время про нас, то есть в буквальном смысле, про наши дни. Так что Зорина впору сравнить с Салтыковым-Щедриным, чья «Современная идиллия», как и «Дневник провинциала в Петербурге», когда ни возьмись за них, в России все будут актуальными и злободневными. Для одних кстати, другие скажут – нет. Совершенно ясно, что так не понравилось советской приемной комиссии в спектакле Товстоногова тогда, эта история рассказывала о диссиденте Дионее, сегодня можно сказать, почти что анонсируя еще только зарождавшееся, теплившееся диссидентское движение. Но сегодня звучащий со сцены Театра Моссовета в спектакле, поставленном Павлом Хомским, текст пьесы Зорина кажется написанным буквально вчера-позавчера про события в Украине, про недавние, последние (ох, не хотелось бы!) президентские выборы. А слова, которые драматург вложил в уста императора Домициана, кажутся только-только слетевшими с уст сегодняшнего лидера нации: «Сейчас, пока мы с вами тут веселимся… скачет гонец с приказом обрушиться на сарматов, а заодно и на свевов, естественно, во имя достоинства и безопасности Рима. Что говорить, проявили мы немало терпения, однако и терпению приходит конец. 

Леонид Зорин. Покровские ворота: пьесы. – СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2014. – 416 с.

Гости. Слава Цезарю! Слава воинам! Слава тебе, государь и Бог!

Домициан. Чем вот прекрасны такие часы? А тем, что хоть и не очень как будто люди похожи друг на друга, а тут все различия исчезают, и остается только любовь к отечеству. Большое дело эта любовь, священное, можно сказать, чувство…». Оторваться от цитирования трудно, так и хочется продолжать: «Потому-то войны и необходимы, преданные вы мои…» Сатирик Дион, иронизируя над самоназванием Домициана, замечает: «Бог вспомнил, что он человек!» Домициан тут же вскидывается: «Богом я стал в силу государственной необходимости. Не можешь ты понять: людям льстит, что не смертный ими правит, а Бог». Тут уж публика пробуждается окончательно и принимается аплодировать репликам, узнавая слова. 

За «Дионом» следует «Варшавская мелодия», переживающая нынче новый взлет популярности. Пьеса в нескольких вариациях поставлена в Москве, идет в Петербурге. Первое, что я увидел в Киеве, выходя из машины у Театра русской драмы имени Л. Украинки, – огромная афиша, анонсирующая премьеру декабря «Варшавскую мелодию». Дальше «Покровские ворота», «Царская охота», «Медная бабушка», «Цитата» и еще один интеллектуальный диалог  «Брат, сестра и чужестранец», герои которого называют себя лишь в последних словах Тургенев и Ницше. 

Зорин – мастер интеллектуальных диалогов, того, что в античной драме называли стихомифией, обменом репликами-уколами. Поединок, где вместо рапиры острая фраза, выпад как шахматная игра, где каждая фраза – еще один ход на доске выстроенного автором сюжета. Шах – отступление, следом – нападение другого соперника… И полное фиаско, к которому приходит, к примеру, герой «Варшавской мелодии». И безоговорочная, как всегда, победа Леонида Зорина.