Евгений Григорьев. Двухдневный севильский саммит глав государств и правительств стран Евросоюза состоялся в неудачную пору. Во-первых, в столице Андалусии царила страшная жара. Во-вторых, в Европе меняется политический климат: если год назад большинство правительств стран сообщества считались левыми или левоцентристскими, то сейчас довлеют правоцентристские. Кстати, в основном решенный в Севилье вопрос о мерах против массовой нелегальной иммиграции был подготовлен не без влияния именно правых сил. В-третьих, в Германии надвигаются выборы, и как заметил в Севилье президент Франции Жак Ширак, немцам сейчас не до решения трудных вопросов.
Хотя в официальной повестке дня тема Калининграда, точнее свободного передвижении жителей российского анклава не значилась, подспудно она не могла не присутствовать в Севилье. Ведь руководители Евросоюза впервые собрались вместе после того, как на московском саммите ЕС-РФ и петербургской встрече глав правительств стран Балтийского моря этот вопрос приобрел чрезвычайную актуальность и остроту. Это явственно уловил, находясь в Петербурге, федеральный канцлер Герхард Шредер. Он говорил там о "совершенно справедливых пожеланиях" России и о том, что "необходимо предотвратить возникновение психологических проблем", что имело бы место, если для передвижения из одной части страны в другую ее гражданам потребовались бы иностранные визы. По мнению Шредера, воздушные и железнодорожные коридоры вполне осуществимы, трудности только с автомобильными. И вообще, по мнению канцлера, эта проблема должна решаться на фоне доказанной в последнее время российской готовности к сближению с Европой, что предполагает нахождение особого урегулирования относительно калининградского транзита и должно быть своего рода дивидендом за политическую открытость России для Запада. Был ли услышан в Севилье призыв Шредера пока неизвестно. Решений ожидать было наивно, но столь же трудно представить, что лидеры ЕС не прощупывали в личных беседах вариантов в калининградском вопросе.
Вообще же севильский саммит выглядел как бы промежуточным. Одни проблемы там откладывались "до лучших времен", другие решались половинчато. Даже по нелегальной иммиграции столкнулись две позиции. Италия и Испания добивались введения экономических санкций в отношении стран, из которых идет поток иммигрантов, Франция и Швеция были против. Поэтому компромиссной формулировкой этот вопрос о санкциях был практически снят. Саммит подтвердил "график" завершения переговоров с десятью кандидатами на вступление в ЕС, но из-за сопротивления Берлина кардинальный вопрос о сельхоздотациях новичкам, остающийся одним из главных препятствий "процесса расширения", был отложен до декабрьской встречи в Копенгагене.
Не слишком далеко против первоначальных наметок ушло в Севилье и обсуждение реформы работы высших органов сообщества. Что касается Совета ЕС на уровне глав государств и правительств, то его решено теперь проводить вместо двух за один день. Решено также сократить число специализированных заседаний на уровне министров с 16 до 9. Создание же нового совета министров по делам ЕС не прошло. Компромиссом предусмотрено, что министры иностранных дел так и будут отвечать за вопросы координации политики ЕС, подготовку саммитов и т.п., но обсуждать их станут на одних встречах, а внешнеполитические дела отдельно на других. Так что и в области организации работы органов союза существенного прогресса в Севилье тоже не зафиксировано.
В самой Севилье саммит прошел в спокойной обстановке. Но за ее пределами прогремели пять террористических взрывов, приписываемых баскской организации ЭТА. По окончании саммита, хотя после драки, как говорится, кулаками не машут, город превратился в сцену для антиглобалистов. Его улицы, по данным полиции, заполнила 20-тысячная, а по реляциям ее организаторов - 200-тысячная демонстрация. Она тоже обошлась без инцидентов.
