Страсти по Хайлигендамму

Бесчинства антиглобалистов в Хайлигендамме почти заслонили саммит G8. Но со вчерашнего вечера, когда начался прием высоких гостей у Ангелы Меркель под музыку Баха, Бетховена и Мендельсона-Бартольди, мировые телеканалы получили, наконец, возможность сменить видеоряд протестных акций. Саммит «восьмерки» как никогда прежде искрит взаимным недовольством. На первом плане, разумеется, противоречия между Россией и США.

Нынешняя встреча позволяет увидеть, до какого прискорбного состояния доведена ситуация вокруг этого элитного клуба. Разве не абсурд, что лидеры мировых держав, пекущиеся вроде бы об интересах мира, безопасности и благе человечества, вынуждены прятаться за колючей проволокой и другими преградами?

Покой восьми глав государств и 2400 членов их делегаций обеспечивают 16000 полицейских, 1100 солдат бундесвера, германский фрегат, американские крейсер и эсминец. Плюс к этому 12-километровый забор с колючей проволокой весом в 5000 тонн и запретные зоны на суше в 280 квадратных километров и воздухе радиусом в 55 километров. Добавим к этому 92 миллиона евро расходов и многомесячную подготовку, в которой участвовали сотни чиновников. Что и говорить, впечатляющая статистика!

Хайлигендамм носит 32-й порядковый номер в истории таких встреч. Их инициаторы бывшие французский президент Валери Жискар д’Эстен и немецкий канцлер Гельмут Шмидт называют нынешний саммит раздутым шоу и проявлением гигантомании. Клуб лидеров, открытый в 1975 году встречей в Рамбуйе, был задуман для свободных «бесед у камина» прежде всего по экономическим вопросам и без всякого документального фиксирования. Но к тому времени, когда в его состав вошла Россия, он обрел другой характер. В повестку дня, расписанную по минутам, стали включаться любые вопросы и проблемы, и не в последнюю очередь международной политики. Только в Санкт-Петербурге в прошлом году было принято около двух десятков заявлений и других документов, не имеющих обязательного статуса.

В клубе произошли в последнее время и ожидаются дальнейшие «кадровые перемены». Уже нет Жака Ширака, Францию на саммите представляет новый президент Николя Саркози. Примеру Ширака мог бы последовать и Тони Блэр, но он передаст свой пост преемнику в конце этого месяца. Новичком на саммите является и японский премьер Синдзо Абэ.

Не считая, разумеется, канцлера Ангелы Меркель, центральными фигурами в Хайлигендамме являются Владимир Путин и Джордж Буш. Как обычно, в силу роли двух держав в мировой политике. А сейчас еще из-за российско-американского спора по ПРО, грозящего серьезно охладить отношения по линии Восток–Запад.

Хайлигендамм – скорее всего последний саммит для Владимира Путина и предпоследний для Джорджа Буша. Их участие в дискуссии во многом определит итоги встречи. Парадокс нынешнего саммита в том, что, по существу, острейшая проблема международных отношений – вопрос о размещении элементов американской ПРО в Европе – не фигурирует в официальной повестке. Тем не менее, как утверждают эксперты, она будет обсуждаться «в коридорах», то есть в неофициальных разговорах между участниками саммита. И то, как пройдут эти беседы, во многом повлияет на международные отношения.

По всем предсказаниям, «взрывной» характер сохраняет одна из главных тем встречи – продолжение Киотского процесса. Известно, что президент США Джордж Буш заранее предупредил, что не подпишется ни под какими жесткими установками в вопросе ограничений на выброс парниковых газов. Он также против дальнейшего обсуждения этой темы под эгидой ООН, то есть в форме прямого продолжения Киотского процесса. Однако, по последним сообщениям, канцлер ФРГ Ангела Меркель все же рассчитывает уговорить его согласиться на «формат ООН».

Можно уже сейчас предсказать, что итоги обсуждения этой темы повлияют на отношения между США и западноевропейскими странами – участниками «восьмерки». Притом не только между правительствами, но и на общественном уровне.

Участникам «большой восьмерки» следует обсудить и вопрос о том, какими должны быть состав и характер будущих встреч. В противном случае впечатление от самоизоляции лидеров G8 может только усилиться.