Геннадий Петров
Ван И и Мохаммад Джавад Зариф договорились открыть новую страницу в ирано-китайских отношениях. Фото Reuters
Завершился визит министра иностранных дел Китая Ван И в Исламскую Республику Иран. Его итогом стало подписание двустороннего соглашения о стратегическом и экономическом сотрудничестве на 25 лет. Этот документ, подробности которого широкой публике не раскрываются, повысит значимость Ирана в ближневосточных делах. Кроме того, соглашение может стать прологом к полноценному, в том числе военному, союзу двух стран.
В Тегеране Ван И провел встречи практически со всеми высшими чиновниками Ирана. Он побеседовал с президентом Хасаном Рухани, с коллегой Мохаммадом Джавад Зарифом и Али Лариджани. Последний – советник верховного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи, который лично в дипломатических переговорах участвует крайне редко.
Под соглашением о стратегическом и экономическом сотрудничестве стоят подписи Зарифа и Ван И. Судя по сообщениям с китайской и иранской сторон, первостепенное значение в документе уделено экономическим вопросам. Китай на сегодняшний день – крупнейший торговый партнер Ирана. Достаточно сказать, что он – основной покупатель иранской нефти. Для Китая, в свою очередь, сотрудничество с Ираном – это помимо всего прочего еще и составная часть амбициозного проекта «Новый шелковый путь», альтернативу которому обещал на днях найти президент США Джозеф Байден. Интересно само употребление в документе словосочетания «стратегическое партнерство». С Россией, например, Китай, несмотря на декларируемое совпадение взглядов на многие внешнеполитические вопросы, заключил лишь всеобъемлющий Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве.
Неудивительно, что подписанный в Тегеране документ на всем протяжении его подготовки вызывал большой интерес и в Иране, и за его пределами. Дополнительный ажиотаж ирано-китайской договоренности придавало то, что ее детали не разглашались. Точно пока можно утверждать лишь, что Китай окажет Ирану помощь в борьбе с коронавирусом и, возможно, производство китайских вакцин будет налажено на иранской территории.
В прошлом году большой резонанс получило заявление проживающего в изгнании в США принца Резы Пехлеви – сына последнего шаха Ирана Мохаммада Резы Пехлеви. По его словам, в иранско-китайской договоренности есть две части. Первая, открытая, посвящена торгово-экономическому сотрудничеству с КНР. Китай, по оценкам, собирается инвестировать за четверть века огромные суммы в иранскую экономику – до 500 млрд долл. Во второй, секретной, речь идет о военном сотрудничестве. Там якобы прописана возможность допуска китайских военных на иранскую территорию для охраны стратегически важного морского пути по Персидскому заливу. Реза Пехлеви назвал готовящееся соглашение предательством национальных интересов Ирана, прологом к захвату национальных богатств страны КНР и подчинению внешней политики Тегерана Пекину. Власти США, кстати, тоже относились к ирано-китайскому соглашению достаточно настороженно. Неясно, как оно скажется на процессе наметившегося ирано-американского сближения.
О существовании в договоренности двух частей говорят и собственно в Исламской Республике. С критикой соглашения выступил экс-президент Ирана Махмуд Ахмадинежад. Он обвинил иранские власти в утаивании правды о договоренностях с КНР от народа. Зариф даже был вынужден выступить в парламенте страны и разъяснить, что секретной части в соглашении нет. Правда, текст документа пока так и не опубликован. Но сама идея договоренности иранским парламентом одобрена еще прошлым летом. Возможно, дебаты относительно правомерности заключения соглашения с КНР в стране еще впереди. Во всяком случае, Ахмадинежад не скрывает своих планов принять участие в президентских выборах в июне 2021 года и, если его кандидатура будет зарегистрирована, наверняка использует идущее сближение с Пекином в своей предвыборной агитации.
«В любом случае заключение соглашения – это важный шаг в ирано-китайских отношениях. Во-первых, он укрепит позиции КНР на Ближнем и Среднем Востоке. Во-вторых, поднимет рейтинг ИРИ, который не особенно высок среди оппонентов Ирана в регионе – арабских суннитских стран, в большинстве своем выступающих против иранской политики», – сказал «НГ» старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Владимир Сажин.
Следует добавить, что визит Ван И в Иран – это часть его ближневосточного турне. В числе стран посещения китайского министра – ОАЭ, Оман и три страны, с которыми у иранцев наиболее сложные отношения: Бахрейн, Турция и Саудовская Аравия.
комментарии(0)