Вертикаль не выдерживает кризиса

Левада-Центр опубликовал 26 июня любопытные результаты опроса, посвященного отношению россиян к действующему выборному законодательству. Выяснилось, в частности, что 53% наших граждан выступают за возвращение к прямым выборам губернаторов. Против – лишь 20%. Кроме того, 42% россиян поддерживают идею вернуться к частичным выборам депутатов Госдумы по одномандатным округам. Отрицательно к этой инициативе относятся лишь 18% опрошенных.

Эти цифры могут не означать ничего, если полагать, что соцопросы весьма незначительно отражают общественные тенденции, умонастроение или мотивацию граждан. В то же время они могут означать многое, если сравнить их, например, с данными аналогичного опроса Левада-Центра за 29 сентября 2004 года. Тогда 44% россиян положительно отнеслись к предложению отменить прямые выборы губернаторов, а за отмену выборов депутатов по одномандатным округам выступали 37%. За пять лет картина изменилась разительно.

Что же выходит? Россияне скептически относятся к вертикали власти, которая была и остается одной из основ политического проекта правящей элиты. При этом все опросы свидетельствуют о том, что высокий уровень доверия граждан к самой элите сохраняется. Владимир Путин (прежде всего он) и Дмитрий Медведев остаются самыми популярными политиками в стране. Эта ситуация парадоксальна лишь на первый взгляд. Выбор в России в меньшей степени определяет рациональный анализ перспектив и программ и в большей – имидж, миф, эмоция, конъюнктура. Это болезнь роста, свойственная молодой демократии.

Пожалуй, 53% можно назвать «кризисной» цифрой. В «тучные» годы мало кто всерьез задумывался над тем, хорошо или плохо функционирует вертикаль. Когда начался кризис, стало ясно, что наиболее эффективным механизмом власти в России является президентский нагоняй или же экстренный визит премьер-министра в пораженный безработицей моногород. Для гигантской 140-миллионной страны это совершенно ненормальная ситуация.

Кризис обозначил и то неизбежное, к чему привели годы «путинской стабильности». Россиянин «нулевых» – это уже не человек, которому нечего терять и который готов согласиться на любой проект. Это человек, ценящий достигнутый уровень жизни, человек со сложившимися потребительскими стандартами – и вместе с тем более уверенный в себе и самостоятельный. Он оглядывается по сторонам и в первую очередь замечает недостатки власти на местах. То обстоятельство, что он не может ничего изменить, вызывает у него раздражение. И совершенно ясно, что власть Путина или Медведева в его глазах куда более легитимна, нежели власть местного губернатора. Путину и Медведеву лично он, поставив крестик или галочку в бюллетене, делегировал полномочия. Губернатору он не делегировал ровным счетом ничего.

Тенденция критически оценивать вертикаль, в общем, спасительна для российской демократии, так как задает реальную, а не вымышленную точку состязательности политических проектов. Риск выбрать «не того» губернатора, конечно, существует всегда, однако эта очевидная опасность не должна становиться жупелом. Если мы признаем демократию ценностью (а Конституция провозглашает Россию демократическим государством), то мы неизбежно должны признать и то, что демократии необходимо учиться. Ошибки учат. Учат синяки и шишки. Учит горький опыт. Наблюдение за тем, как руки властей предержащих тасуют чиновничью колоду, не учит ничему.

53% скептиков – знак, указывающий на необходимость деликатного, осторожного обращения с правом выбирать. Избирательная урна – не просто ящик, в который с 08.00 до 20.00 просовывают и из которого после 20.00 высыпают красивые бумажки. Это тренажер ответственности и собственного достоинства. В становящихся демократиях ситуаций выбора, как лекций и семинаров в университете, должно быть как можно больше.