Дарья Курдюкова
Новый музейный центр открыт в одном из зданий бывшей коммуны художников на Масловке. Фото Екатерины Анохиной
19 сентября на Верхней Масловке, 3 откроется музейный центр «Масловка. Городок художников». Для знакомства с институцией ее основатель Василий Демин и научный руководитель, куратор Кирилл Светляков придумали «выставку-удивление» «(Не)видимый город М.». В комнате-«шкатулке», «Зале репутаций» и т.д. соседствуют около 280 экспонатов и 130 художников, порой принципиально разных, как Сергей Герасимов и один из его учеников Георгий Рублев, порой представляющих династии, как Чуйковы или Затуловские. Половина предметов происходит из коллекции Василия Демина, другая – из семейных собраний авторов и наследников.
Прислоненный к стене на лестничной клетке «поджарый» бордовый велосипед «Спорт» только этикеткой выдает «музейность»: на нем ездил Юрий Пименов. Музейность здесь вообще камерная не только из-за площади институции, а главным образом в силу специфики знаменитой коммуны художников на Масловке, где очень разные люди жили и работали бок о бок, со всеми вытекающими последствиями. На нынешней выставке, чьи первые залы («Зал репутаций», «Кабинет» и «Лица Масловки») станут основой для постоянной экспозиции, нет ни иерархий, ни деления на «правых» и «левых». Ни деления на работу и жизнь. В подъезде светится витражное окно Екатерины Штеренберг, внучки авангардиста Давида Штеренберга, в коридоре висит рубашка Макса Бирштейна, разрисованная Александром Тышлером, а неподалеку основательно круглится забронзовевший тонированием гипсовый шарж на Грабаря, сделанный Федором Решетниковым.
На этаже, который занял музейный центр, исторически был детский сад. Для Демина масловская история началась лет пятнадцать назад, когда он купил тут квартиру, увлекся историей места, начал коллекционировать масловских художников (в собрании около 400 работ), в прошлом году издал альбом, в этом открывает музей (архитектор – Игорь Чиркин). По его словам, музей захотелось создать еще лет восемь или девять назад, но не было пространства. Четыре года назад детсад закрыли, помещение пустовало три года, потом его удалось выкупить.
По замыслу Кирилла Светлякова, «Зал репутаций» должен развенчать миф о том, что на Масловке «доминировали соцреалисты». То есть здесь друг на друга глядят «Дождливый день» Сергея Герасимова, «Перекресток во ржи» Аркадия Пластова, «Портрет жены с сыном» Алексея Грицая, но тут же – примитивизм «Деревни в Выползово» Татьяны Назаренко, «Карусель» не слишком знакомого широкой публике Антона Чиркова, в 1937-м напоминавшая скорее мотивы голуборозовца Сапунова, нежели то, что было партийно одобрено писать в этом году (год назад выставка Чиркова прошла в Галерее на Шаболовке, см. «НГ» от 15.07.24). А еще, например, чУдные свежестью цвета, совсем не формальным в 1930-х к нему отношением «Уборка урожая» и «Натюрморт» Марии Гранавцевой, жены Давида Штеренберга, увы, теперь практически забытой.
В «(Не)видимом городе М.» есть свой «Рабочий кабинет» с вещами художников вроде пименовской печатной машинки, есть комната «Лица и документы», объединенная портретами и автопортретами, есть «Мастерская» с художниками и моделями (включая единственный портрет, для которого позировал Гагарин), есть комната-«шкатулка», даже две. В одной стиснут между узкими стенами парадный портрет соцреалиста Бориса Иогансона кисти Василия Нечитайло, а по сторонам расположились иронические таблички внука Игоря Иогансона. Другая отдана скульптурам и картинам Евгения Расторгуева, одного из студентов Сергея Герасимова, на учителя отнюдь не похожего. Все пространство прошито текстильными панно Марии Арендт, представительницы еще одной известной художественной династии.
Опорными точками в теперешнем общедомовом собрании принципиально непохожих темпераментов стали не только династии (конечно, с соседством поколений), но и необычные вещи. Например, классик концептуализма Иван Чуйков, начавший в 1967-м и продолжавший всю жизнь знаменитую серию «Окна», неожиданно представлен ранними работами, которые сам он не жаловал, но которые, оказывается, сохранились. Советского скульптора Исидора Фрих-Хара в музеях и на выставках видишь точечно – точечно он представлен и тут, и это, с одной стороны, фаянсовый осколок панно с красноармейцами, с другой, например, витальный шашлычник, с третьей – массивная трость, собственноручно, говорят, им инкрустированная. В 1929-м эффектный портрет Фрих-Хара с этой тростью написала Нина Симонович-Ефимова: на трости набалдашник, якобы там была фигурка вождя мирового пролетариата, со временем по понятным причинам исчезнувшая.
В мозаичности выставки-знакомства есть атмосферность и, в силу охвата, стихийность. Вторая оставляет зацепки на будущее. Камерный формат частного музейного центра позволит в перспективе уделить внимание тем, кого большие музеи обойдут стороной. Кирилл Светляков не только прочтет в музее авторские курсы об авангарде – в октябре здесь стартует его кураторская школа-лаборатория, участники которой будут работать и в мастерских художников, и с их архивами, чтобы «связанные с этим местом художники прошли через музей со своими историями». В рамках публичной программы готовят и отдельные экскурсии по мастерским. Следующая большая выставка, намеченная на будущий год, посвящена поездкам художников 1920–1950-х, в архивной ее части продемонстрируют много непубликовавшихся фотографий. Архивам Василий Демин намерен уделять особое внимание: насколько можно было понять, сейчас есть архивы Фрих-Хара, Пименова и Герасимова, которые обещают оцифровывать и публиковать на музейном сайте. И вот это один из важнейших музейных акцентов.
