Фото Reuters
Принятый в России закон об иностранных агентах под «политической деятельностью» понимает «участие (в том числе путем финансирования) в организации и проведении политических акций в целях воздействия на принятие государственными органами решений, направленных на изменение проводимой ими государственной политики, а также в формировании общественного мнения в указанных целях». Левада-Центру инкриминируется второй пункт, и организация могла бы оспаривать это в суде. Ее позиция была бы логичной и прозрачной: публикация данных исследований и опросов общественного мнения является для социологов самоцелью, а использовать их может кто угодно, включая политиков любых взглядов. Однако судиться центр пока не собирается, поскольку этот процесс чреват «развалом организации исследований». Это не вполне понятная позиция, если учесть, что альтернативой является прекращение деятельности.
Сама тенденция, в которую вписывается прокурорское предостережение Левада-Центру, конечно, настораживает. Создается ощущение новой зачистки политического пространства правящей элитой. Причем, если сравнивать происходящее с зачисткой нулевых, то сама сфера политического значительно расширяется и охватывает, в частности, научные организации и научную практику (подозрение в политической ангажированности вызывает любое исследование, финансируемое из-за рубежа). Это своего рода откат к миропониманию тридцати- или сорокалетней давности и «закрытому обществу». Расширительная интерпретация положений принятых законов создает опасные прецеденты: любая деятельность, влияющая на общественное мнение, включая журналистскую, может рассматриваться как политическая.
Вместе с тем отказ от регистрации в качестве «иностранного агента» вовсе не является выбором безусловным и единственно верным в любой ситуации. Да, речь идет о ярлыке, навешивание которого – примитивная, но в то же время действенная политическая практика. Однако отказ от регистрации в данном случае – не контрмера, а действие, утверждающее эффективность подобных практик. Реальной контрмерой является, пожалуй, лишь перекодирование ярлыка в общественном сознании, изменение коннотаций, трансформация «иностранного агента» из стигмы в знак качества, переориентация внимания с наименования на содержание.
Ключевыми компонентами здесь становятся профессионализм и прозрачность. В случае с социологическими исследованиями важны наглядность и точность методик, опросники, стимулирующие рефлексию респондента, а не подталкивающие его к воспроизводству штампов и заранее заготовленных ответов (этим подчас грешат все без исключения российские социологические организации). В этом случае доверие будет обеспечиваться не представлениями о полной или частичной зависимости или независимости организации, а высоким классом продукта или услуги. В ситуации, когда альтернативой является сворачивание лавочки (что политически может быть подано как признание поражения), вполне можно попробовать пойти по этому пути.
Михаил Сергеев 
Дарья Гармоненко 
