Фото Reuters
ВЦИОМ представил данные опроса о том, что россияне считают более значимым в своей жизни и что менее значимым. Последний раз исследование по той же методике и с аналогичными вопросами проводилось пять лет назад. На основании ответов респондентов социологи составили индекс значимости тех или иных проблем (он рассчитывается как разность между положительными и отрицательными ответами – в диапазоне от -100 до 100).
За пять лет практически ничего не изменилось в том, как россияне ценят личную безопасность и безопасность своей семьи, отношения в семье, собственное и семейное материальное положение, а также состояние своего здоровья и здоровья близких. У этих позиций очень высокий индекс значимости – от 95 до 97.
В свою очередь, значительно менее важными для россиян стали социальная инфраструктура (индекс 83 против 92 в 2009 году), среда обитания (82 против 89) и климат в месте проживания (61 против 77). Теряют значимость экономическая и политическая обстановка в стране (76 против 87), наличие досуга и возможность его проведения (61 против 71), социальный статус и положение в обществе (52 против 73), возможность творческой самореализации на работе и вне ее (38 против 58). Индекс карьерного роста – лишь 14, а показатели значимости участия в общественной и политической жизни и вовсе отрицательные (-1).
Если судить по данным опроса, психологически российское общество не преодолело экономический и финансовый кризис 2008–2009 годов и пребывает в стадии «затягивания поясов» – существенного ограничения выбора, предпочтений, требований и интересов. Примечательно, что, согласно большинству соцопросов, правительство РФ (тогда им руководил Владимир Путин) справилось с кризисом хорошо. В действительности же произошли минимализация и заметное упрощение критериев оценки качества жизни, работы и т.д. «Хорошим» считается, например, наличие работы в принципе, а не работы с теми или иными условиями и перспективами.
Все теряющие значение опции, начиная с комфортной среды и заканчивая самореализацией и политической активностью, можно охарактеризовать как ценности среднего класса с его заработком, образом жизни и деятельности. Другими словами, за последние пять лет произошло заметное ослабление роли среднего класса в формировании ценностной системы российского общества.
Нельзя сказать, что в нулевые новая буржуазия доминировала в российском социуме, однако при росте благосостояния ее профессиональные предпочтения и структура потребления могли считаться своего рода ориентиром. Сейчас они ориентиром не являются. В дуэте с проснувшимся политическим самосознанием среднего класса эти привычки и ценности обретают негативную окраску в государственной пропаганде: внутренний противник далек от «народа» не только в своем отношении к власти, но и в том, как он живет, работает и даже ест.
Если раньше утверждения, согласно которым большинство россиян в глаза не видело долларов, не ездит за границу или никогда не ест европейских сыров, могли восприниматься как указание на то, что именно в окружающей действительности следует изменить и улучшить, то сейчас это констатация честной, достойной и правильной бедности большинства – в противовес «зажравшемуся» и чуждому народу меньшинству.
Преобладание государства в сфере экономики и финансов, сокращение частного сектора приводят к тому, что власти приходится отвечать на самый примитивный и слабо структурированный левый запрос снизу: сохранить уровень благополучия – все равно каким образом и в каких условиях. Этот путь лишь на первый взгляд кажется более удобным. Недовольство зависимых классов может обретать куда более радикальные формы, чем недовольство новых буржуа.
Ольга Соловьева 
Дарья Гармоненко 
