Екатерина Дайс. Джон Фаулз и мистериальная традиция.
– М.: Клуб Касталия, 2011. – 244 с. (Юнгианская культурология).
В России в силу исторических обстоятельств и некоторых эксцессов распространено пренебрежительное отношение к постмодернизму. Для значительного числа критиков, если не для большинства, слово «постмодернизм» превратилось в ругательство.
Между тем диалектическому отрицанию постмодернизма должна предшествовать его ассимиляция, подлинное осмысление. Вот этого-то в пылу критических баталий и не произошло. Все усилия ушли на вдалбливание абсурдных ассоциаций: профанация, пена, комбинаторика, хаос, инфантилизм, имморализм, космополитизм, безответственность, гниение, распад.
Реабилитировать так называемых русских постмодернистов непросто – эта когорта писателей заслуживает отдельного рассмотрения. Вместо этого культуролог Екатерина Дайс обращается к творчеству западных постмодернистов – Германа Гессе, Умберто Эко, Милорада Павича и особенно Джона Фаулза. И оказывается, что большинство упреков, адресуемых постмодернистам отечественными почвенниками, верно с точностью до наоборот. Не поверхностность – а глубина, не профанация – а сакрализация, не отрыв от корней – а возрождение древнейшей мистериальной традиции. А вот элитарность – да, присутствует.
Только ли психиатрический интерес представляет история психопата Клегга, изложенная Фаулзом в романе «Коллекционер»? Ничего подобного: «Дело в том, что душа, запертая в темнице, – устойчивый гностический сюжет, постоянно прослеживаемый в мистериальной традиции. Таким образом, мы можем сделать предположение о возможности понимания сюжета романа через соотнесение с метафорой тела как тюрьмы. Миранда, олицетворяющая душу, заключена в темницу плоти злым Демиургом – Клеггом. Такая трактовка главной коллизии романа «Коллекционер», позволяющая по-новому взглянуть на это произведение, не встречалась нам в ранее опубликованных работах, посвященных творчеству Фаулза» (с. 74).
 Символический язык понятен только посвященным... Фрагмент росписи храма во имя преподобного Амвросия Оптинского (п. Сосновый Бор). Фото Михаила Бойко |
По мнению Дайс, в наиболее значительных текстах западных постмодернистов присутствуют два уровня – для посвященных и для профанов. Непосвященный не замечает сложного строения произведения. Посвященный же постоянно усмехается, узнавая в авторе своего, изначально обладая кодом для прочтения зашифрованного текста. Это своеобразный символ веры – совокупность признаков «наших», «своих», ключевые имена, события мировой истории, религиозные движения, мифологические персонажи и символы.
Иван Родин 
