Эйфории уже нет. Еще совсем недавно мы – кто с воодушевлением, кто с подозрением – проверяли данные МВД по количеству пришедших на митинги протеста на площади российской столицы. Сначала на Манежной, потом на Болотной, Сахарова...
Сегодня пересчитывать эти цифры смысла нет. Видно невооруженным глазом – это уже не многотысячные толпы несогласных, счет идет на сотни, а то и десятки участников. А в регионах, даже политически активных, и того меньше. Означает ли это, что митинговая активность общества выдохлась, сошла на нет за ненадобностью? Или же дело в другом – в невнятности требований и лозунгов, которые наиболее активные граждане, самостийно назвавшие себя оргкомитетом протестных мероприятий, решили предъявить власти от имени народа?
В чем состоит, если она есть, дальнейшая стратегия действий несистемной оппозиции? Должна ли она стремиться к объединению и определению в своих рядах лидера, способного не только харизмой, но и внятностью политических ориентиров увлечь за собой массы? «НГ-политика» адресовала эти непростые, но весьма актуальные сегодня вопросы всем, кто был замечен на митинговых трибунах в декабре прошлого, феврале–марте этого года. Откликнулись не все. Навальный, очевидно, более комфортно чувствует себя в блогосфере, по крайней мере на телефонные звонки и СМС из редакции никогда не реагирует. Не счел необходимым что-то объяснить, хотя бы письменно, и Владимир Рыжков. Удальцова удалось застать буквально за несколько минут до его очередного задержания. Поэтому его аргументация в пользу майского митинга миллионов выглядит не вполне убедительной. Помимо несистемщиков на происходящее попытались беспристрастно взглянуть и некоторые эксперты «НГ-политики».
Ирина Акимушкина 
