КНР и США в тумане торговой войны

Президент США Дональд Трамп задумался о том, имеет ли смысл встречаться с председателем КНР Си Цзиньпином в конце октября на полях саммита АТЭС. Фото Reuters

Еще в начале прошлой недели вероятность встречи председателя КНР Си Цзиньпина и президента США Дональда Трампа на полях запланированного на 31 октября – 1 ноября саммита Азиатско-Тихоокеанского сотрудничества (АТЭС) в Южной Корее выглядела очень высокой. Ее анонсировал сам Трамп в своем посте, написанном им сразу же после его последнего телефонного разговора с Си еще 19 сентября, а затем он не раз опять обращался к этой теме. 

Пекин, твердо придерживающийся правил избегать до последней минуты сообщений о каких-либо намечаемых контактах первого лица с иностранными лидерами, официально планы провести встречу не подтверждал, но косвенные признаки подготовки к ней были. 23 сентября министр иностранных дел Китая Ван И в беседе с членами двухпартийной делегации Палаты представителей Конгресса США, кстати, впервые с 2019 года посетившей Китай, акцентировал внимание конгрессменов на «незаменимой, важной, направляющей роли дипломатии глав государств в китайско-американских отношениях». Китайский министр пошел дальше этой констатации, заявив, что «в настоящее время в китайско-американских отношениях проявилась тенденция к стабилизации», которая, как он уточнил, «далась нелегко» и которой «необходимо дорожить».

В принципе было совершенно очевидно, что потребность в личной встрече лидеров двух стран вполне назрела и что главным предметом разговора между Си и Трампом должна стать длящаяся уже полгода вторая китайско-американская торговая война, которая явно перешла в долговременную позиционную стадию.

После эскалации напряженности между Китаем и США в апреле, выразившейся в обмене тарифными ударами и иными ограничительными мерами начиная с мая, стороны не без труда смогли запустить работу механизма консультаций и провели четыре раунда переговоров. На них было достигнуто своеобразное тарифное перемирие, по сути, возврат в общих чертах к положению, существовавшему на момент введения американцами зеркальных пошлин, находились паллиативные развязки по вопросам экспортных лицензий на поставки китайских редкоземельных элементов в США и отдельных видов американских чипов в Китай. Было достигнуто, но не финализировано рамочное соглашение относительно деятельности в США китайской видеоплатформы TikTok. Тарифное перемирие несколько раз продлевалось, и последнее продление действует до 10 ноября. Предполагалось, что к этому времени стороны должны будут выйти на какое-либо соглашение по торгово-экономическим вопросам. Однако его перспективы виделись весьма туманными, так как ощутимого продвижения в ключевом вопросе об уровне тарифного обложения не было, а без него рассчитывать на какую-либо масштабную сделку не приходилось.

При сохранявшемся уровне пошлин объемы китайско-американской торговли довольно быстро сокращались. За восемь месяцев текущего года товарооборот уменьшился на 14,4%, при этом падение началось с апреля, тогда как в первые три месяца года торговля показывала рост на 2,9%. Экспорт Китая в США пострадал сильнее, чем импорт. В частности, отдельно в июле и августе экспорт сокращался соответственно на 21,7% и 33,1%, импорт в те же месяцы уменьшался соответственно на 18,9% и 16%. Положительное сальдо Китая в двусторонней торговле хотя и сохранилось, но съежилось. В январе–августе оно составило около 185,8 млрд долл., но было на 38,7 млрд меньше, чем за тот же период 2024 года. 

 На первый взгляд могло показаться, что введенные Трампом тарифы работают, но на практике дела обстояли значительно сложнее. Американские тарифные барьеры поставили в трудное положение китайских экспортеров потребительских товаров, бытовой электротехники, электроники. Фактически были сорваны поставки на рождественский сезон. В наибольшей степени пострадали традиционно ориентированные на американский рынок экспортные хабы южных провинций Гуандун и Фуцзянь. Несколько лучше, но все равно сложным было положение с экспортом в восточных провинциях Чжэцзян и Цзянсу. Однако в целом китайский экспорт держался и сохранял положительную динамику. За январь–август он увеличился на 5,9%, отдельно в августе на 4,4%. Его рост обеспечивался за счет увеличения поставок на рынки стран АСЕАН и ЕС, высокими темпами рос вывоз китайских товаров в Африку. Кроме того, обходные пути на американский рынок главным образом через страны АСЕАН и Латинской Америки полностью перекрыты не были. 

На американской стороне, несмотря на победные реляции Трампа о многомиллиардных дополнительных доходах от пошлин, также обозначился ряд проблем. По многим товарным позициям импорту китайской продукции альтернативы просто нет, поэтому ее поставки продолжились. Некоторое укрепление юаня по отношению к доллару и ценовые скидки, на которые были вынуждены идти китайские поставщики, не покрывают издержек от повышения пошлин. Значительная часть тарифного бремени легла на плечи американских импортеров, что увеличивает вероятность повышения цен на внутреннем рынке США и соответственно риск инфляции. 

Введение режима лицензирования экспорта редкоземельных элементов и некоторых видов металлов дало китайской стороне сильный и долговременный рычаг давления на высокотехнологичные и военные отрасли американской экономики, к чему стратеги администрации оказались явно не готовы.  Хотя по результатам переговоров летом напряженность в данном вопросе временно ослабла, сам рычаг давления сохранился, и китайская сторона могла использовать его в любой подходящий для себя момент. 

Начиная с мая Китай полностью прекратил закупки в США соевых бобов, половина экспорта которых традиционно направлялась на китайский рынок, что поставило в тяжелое положение фермеров штатов Среднего Запада. Учитывая политическую чувствительность проблемы, Трамп пообещал оказать фермерам экстренную помощь в весьма солидных размерах от 10 до 14 млрд долл., задействовав для этого в том числе часть средств дополнительных сборов от таможенных пошлин. Практически в ноль ушли закупки Китаем американской авиатехники, а также энергетических товаров. Идея Трампа еще больше ограничить поставки в Китай полупроводников и чипов, разрешив их закупки исключительно через компании-спецэкспортеры, с которых бы взималась своего рода экспортная пошлина, вызвала резкое неприятие Пекина.  

Таким образом, перед намечавшейся встречей лидеров двух стран на саммите АТЭС китайско-американские торгово-экономические отношения оказались на перепутье: двигаться ли дальше по пути достижения хотя бы ограниченного компромисса или вновь скатиться к неконтролируемой и опасной эскалации. Первый вариант выглядел гораздо более вероятным, так как события шести месяцев второй китайско-американской торговой войны объективно подтвердили, что тотальный разрыв между двумя крупнейшими экономиками мира на практике неосуществим и сопряжен с неприемлемым ущербом для каждой из сторон. 

Однако, как говорится, привычка – вторая натура. Приверженная своей излюбленной тактике добиваться поставленных целей через силовой нажим американская администрация предпочла путь усиления давления на Китай, видя в нем залог успешного продвижения к торговой сделке на выгодных для себя условиях. Проявлениями этого подхода стали угрозы повысить пошлины на китайский экспорт в случае продолжения закупок Китаем российской нефти, решение повысить с середины октября портовые сборы за обслуживание сделанных в Китае судов, ввести запрет на ввоз продукции дочерних компаний, подконтрольных находящимся в американских санкционных списках китайским компаниям. Были активизированы также усилия по перекрытию обходных путей для ввоза китайской продукции на американский рынок. 

Однако, как и в самом начале войны, в Вашингтоне вновь недооценили решимость и возможности Китая оказывать эффективное и действенное сопротивление. Не были услышаны неоднократные заявления китайской стороны о том, что КНР «не может жертвовать принципиальной позицией, интересами предприятий, международным равенством и справедливостью для достижения любого соглашения». Были проигнорированы призывы Си в последнем разговоре с Трампом «избегать применения односторонних ограничительных мер в торговле, не допускать ударов по результатам, которые были достигнуты сторонами в ходе многих раундов консультаций».

Гром грянул 9 октября, когда в Пекине было объявлено о принятии целого ряда жестких решений. Как и следовало ожидать, Китай использовал самое действенное из имеющихся у него средств давления. Министерство коммерции КНР объявило о новых масштабных ограничениях на экспорт редкоземельных металлов и связанных с ними технологий. С 1 декабря все продажи за рубеж редкоземельных материалов китайского происхождения, включая обработанные, выделенные или очищенные с использованием китайских технологий, будут требовать государственных экспортных лицензий. Эти меры также будут распространяться на продукцию иностранного производства, содержащую китайские редкоземельные элементы или использующую китайские методы добычи, очистки или переработки. Заявки, связанные с передовыми полупроводниками и искусственным интеллектом, будут теперь рассматриваться в индивидуальном порядке. Вдобавок китайская сторона зеркально повысила портовые сборы за обслуживание американских судов, а также внесла в санкционные списки 14 компаний, связанных с военным производством, включая их подразделения за пределами США.

Действия Китая в части усиления контроля за редкоземельными элементами, похоже, стали для Трампа настоящим шоком. Его первой реакцией было заявление о том, что встреча с Си на АТЭС потеряла смысл. Через несколько часов он продолжил повышать ставки, заявив, что в ответ на «враждебные действия» с 1 ноября импортные пошлины на весь китайский экспорт могут быть подняты на 100% выше существующих в настоящее время уровней, а после дал понять, что встреча с Си на АТЭС не отменена окончательно и все-таки может состояться.

В настоящий момент нет особого смысла гадать, будет ли встреча Си и Трампа или нет. Ее перспективы покрыты плотным туманом. Однако до саммита АТЭС есть еще две недели, что дает шанс переговорным командам сторон провести еще один раунд переговоров с целью не допустить новой неконтролируемой эскалации китайско-американской торговой войны, которая чревата тяжелыми потрясениями как для экономик Китая и США, так и мировой экономики и международной торговли в целом.