Александр Лукин ПОДПИСАННЫЙ в середине июля в Москве российско-китайский договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве вызвал большой интерес и самые противоречивые комментарии в России и в мире. Одни утверждают, что два бывших коммунистических гиганта идут к новому союзу, направленному против США и Запада. Другие же, напротив, заявляют, что документ чисто декларативен и не имеет практического значения.
Оба эти мнения достаточно поверхностны. Российско-китайский договор не является договором о союзе. В нем нет обязательств по совместной обороне от агрессии, которые, например, содержались в советско-китайском договоре о дружбе, союзе и взаимной помощи, заключенном в 1950 году и положившем начало знаменитому "братству навек". Осторожный текст нынешнего договора 2001 года, старательное стремление избежать в нем каких-либо идеологических утверждений или заведомо невыполнимых обязательств указывают на то, что лидеры двух стран сознательно работали на перспективу и стремились избежать ошибок прошлого. Ведь договор 1950 года умер задолго до официального истечения его срока (формально он действовал в период, когда Москва и Пекин фактически считали друг друга врагами, а на границе происходили вооруженные столкновения).
Однако это не означает, что новый договор не имеет реального значения. Он закрепил важнейшую тенденцию в современных международных отношениях - стремление двух крупных мировых держав, членов ядерного клуба и Совета Безопасности ООН, к более тесному сотрудничеству.
ДРУЖБА ПРОТИВ КОГО?
Договор, как и российско-китайское сотрудничество в целом, имеет два аспекта: международный и двусторонний. Практически полное совпадение взглядов двух стран на международные проблемы является важнейшим двигателем в процессе улучшения двусторонних отношений. Лидеры в Пекине и Москве неоднократно заявляли, что российско-китайское сближение не направлено против третьих стран, в том числе и против США, и это совершенно верно в том смысле, что США и Запад в целом не рассматриваются ни Китаем, ни Россией в качестве врага. Напротив, обе страны крайне заинтересованы в экономическом и политическом сотрудничестве с Западом, оно является важнейшим фактором развития обеих стран и, следовательно, полностью соответствует их стратегическим целям. Однако верно и то, что российско-китайское сближение в определенной степени стимулируется рядом негативных (с точки зрения Москвы и Пекина) тенденций международного развития, которые в последние годы особенно активно поощряются Вашингтоном.
Это прежде всего стремление принизить роль ООН и ее органов, попытки НАТО взять на себя функции Совета Безопасности, вмешательство в дела суверенных государств под гуманитарными предлогами, поддержка сепаратистских движений, расширение НАТО, стремление США выйти из договора по ПРО и их нежелание присоединяться к ряду других международных соглашений. В целом речь идет о двух тенденциях международного развития в мире после завершения холодной войны. США, выйдя из холодной войны значительно окрепшими и претендуя на роль единственного мирового лидера, чувствуют себя скованными рамками существующего международного права, основа которого - принцип суверенитета государств. Ослабшая Россия и еще не набравший достаточной мощи Китай (как и ряд других крупных, но недостаточно сильных для того, чтобы противостоять нажиму США государств, таких как Индия, Иран и др.) стремятся к координации усилий, чтобы отстоять выгодный им мир суверенных наций и его органы, прежде всего ООН. Российско-китайский договор с его обязательствами сохранить роль ООН, поддержкой основополагающих договоренностей, на которых зиждется стратегическая стабильность (здесь имеется в виду прежде всего договор по ПРО), отрицанием попыток вмешательства во внутренние дела суверенных государств - это развернутая программа сохранения послевоенной системы международного права. В этом же и смысл концепции "многополярного мира", о котором Россия и Китай два года назад подписали отдельную декларацию.
И Китай, и Россия абсолютно не заинтересованы в ухудшении отношений с США и создании антиамериканского союза. Такой довольно неестественный союз возможен лишь в случае, если угроза со стороны США будет восприниматься ими как более опасная, чем угроза, вызванная отказом от сотрудничества с Западом. Но нужно признать, что Вашингтон, и в особенности новая республиканская администрация, делает очень многое, для того чтобы такое впечатление в Москве и Пекине все же сложилось.
Все же Вашингтон не может позволить себе долго иметь прохладные отношения с растущим экономическим гигантом. Практически каждая приходящая в США к власти администрация пытается повлиять на китайскую политику и даже наказать Пекин за нежелание следовать американским рецептам. Однако спустя некоторое время реальные экономические и внешнеполитические интересы берут верх и Вашингтон начитает полнокровный диалог с Пекином. Такой кульбит проделал демократ Билл Клинтон, сегодня его повторяют республиканцы Джорджа Буша-младшего. Еще недавно новый госсекретарь Колин Пауэлл критиковал клинтоновское определение Пекина как будущего "стратегического партнера" и называл его "стратегическим конкурентом", но на прошлой неделе и он отправился с визитом в Пекин и уже сам поспешил объявить Китай другом.
НЕ "БРАТЬЯ", НО ПАРТНЕРЫ?
Что касается двусторонних российско-китайских отношений, то и здесь значение договора велико. Для Китая важно выраженное в нем уважение выбора пути развития, что свидетельствует об отказе России поучать Китай относительно предпочтительности той или иной политической системы или "прав человека". Такие попытки делались в начале 90-х годов, но выглядели они странно в условиях, когда у нас у самих с "правами человека" далеко не все в порядке, а политическая система вообще не поддается никаким определениям.
Интересна статья 8, запрещающая использование территории России и Китая третьими государствами в ущерб государственному суверенитету, безопасности и территориальной целостности друг друга, а также деятельность организаций и групп, наносящих такой ущерб. Ясно, что речь здесь идет о важнейшем взаимном интересе обоих государств: борьбе с сепаратистскими движениями, поддерживаемыми международными террористическими организациями или третьими странами. Однако формулировка эта может трактоваться слишком расширительно. Могут ли, например, в России действовать российская организация или отделение международной организации, выступающие за независимость Тибета? Российская Конституция этого не запрещает, но по договору (имеющему приоритет перед внутренним законодательством) Китай теперь получает право требовать ее запрета. Верно, что Россия крайне не заинтересована в распаде или дестабилизации Китая, но как суверенное и демократическое государство она вряд ли может допустить, чтобы программы ее неправительственных организаций регулировались из-за рубежа.
Для России большое значение имеет статья 6, признающая существующую государственную границу и необходимость сохранять статус-кво на несогласованных участках. Это положение снимает все спекуляции наших "борцов за российские земли" о том, что Китай якобы намеревается заявить о претензиях на российские территории или даже проводит планомерную политику по заселению российского Дальнего Востока. Свидетельств официальных планов заселения российского Дальнего Востока, несмотря на большую шумиху, также никто привести не смог. Напротив, китайские лидеры постоянно требуют от своих граждан в России соблюдать российские законы и соглашаются на все предлагаемые Москвой меры по упорядочению режима границы.
Это, конечно, не означает, что демаркация российско-китайской границы была проведена идеально. Однако проблемы Дальнего Востока, связанные с Китаем, никоим образом не спровоцированы самим Китаем, это наши проблемы: пренебрежение национальными интересами российской дипломатией в конце 80-х - начале 90-х годов, а также местными органами власти, которые (в особенности в Приморском крае) под знаменем псевдопатриотизма в действительности довели свое хозяйство до полной разрухи, коррупция в правоохранительных органах, которые допускают нелегальную миграцию, недавняя неразбериха в федеративных отношениях, когда местные власти могли без особых последствий для себя изменить режим госграницы вразрез с межправительственным соглашением.
БДИТЕЛЬНОСТЬ НЕ ПОМЕШАЕТ
Некоторые политики в России опасаются, что продаваемое Китаю российское вооружение может в случае ухудшения отношений быть обращено против нашей страны. Однако сегодня для таких опасений, думается, нет оснований. По оценкам экспертов, пока уровень китайской армии недостаточно высок, чтобы в обозримом будущем представлять угрозу России, кроме того, ее основные усилия направлены на решение проблемы Тайваня, а это решение может затянуться на десятилетия. В этой ситуации было бы недальновидно отказываться от выгодных контрактов, доходы от которых держат на плаву значительную часть нашей военной промышленности и дают заработок тысячам занятых в ней работников. Необходимо лишь следить за тем, чтобы наше сотрудничество не вело к слишком быстрому сокращению технологического разрыва в военной области.
Тем не менее бурное развитие Китая, конечно, ставит перед Россией ряд серьезных проблем, и наше руководство, судя по всему, понимает это. Как заявил президент В.Путин год назад, говоря о проблемах Дальнего Востока в Благовещенске, "если в ближайшее время мы не предпримем реальных усилий, то тогда даже исконно русское население через несколько десятилетий будет говорить в основном на японском, китайском, корейском языках". Петр Столыпин любил повторять, что "природа не терпит пустоты", кроме того, хотя нынешнее китайское руководство не имеет к России территориальных претензий, никто не знает, что будет в достаточно отдаленном будущем. В китайском обществе высказывается мнение, что территория российского Приморья досталась России по "неравноправному" договору, а в прошлом году большой скандал вызвала статья в одном неправительственном журнале о том, что Китаю не хватает "жизненного пространства". Однако проблема эта - результат не коварных китайских козней, а нашей собственной расхлябанности и неспособности развивать богатейшие Дальневосточные регионы.
Широкое экономическое сотрудничество с Китаем могло бы стать важным фактором развития российского Дальнего Востока. Однако экономика в наших отношениях пока отстает от политики. Российско-китайская торговля в десять раз меньше торговли Китая с США. Долгое время нам мешали общее бедственное состояние российского хозяйства и неразбериха в стране. Сегодня, когда положение начало выправляться, именно экономическое сотрудничество должно стать предметом главного внимания, так как без опоры на реальные общие экономические интересы "стратегическое взаимодействие" может оказаться недолговечным.
Дарья Гармоненко 