Ведомственная пещера Али-бабы / Акцент / Независимая газета

За стандартным набором туриста – Кремль, Третьяковка, Политех – в Москве можно обнаружить неимоверное количество музеев ведомственных, куда без предварительной записи не всегда и войдешь, но за свое усердие пытливый исследователь будет вознагражден сполна. Центральный музей Пограничной службы РФ как раз из таких.

От тесаков до «Максима»

Фасад бывшего доходного дома на Яузском бульваре скрывает громадное пространство со сложной системой коридоров, лестниц и переходов. При входе – метровый Феликс Эдмундович Дзержинский, направо – монументальное полотно с тремя богатырями. Посетитель серьезный идет сюда изучать документы – архив здесь гигантский. Но можно посмотреть на этот музей и другими глазами. Шпионская аппаратура, космические скафандры, пограничные столбы и невиданное количество всяко-разного оружия – от тесаков, которыми первые пограничники земли Русской прорубали дорогу сквозь камыши, до станковых пулеметов и «калашниковых». Словом, совершеннейшая пещера Али-бабы, от которой гарантированно пришел бы в восторг Джеймс Бонд. Объять необъятное невозможно, поэтому правильным выбором будет на первый раз ограничиться одной темой. Например, контрабандой и диверсиями, благо по ним изучать историю России увлекательней, чем по учебникам.

Сапоги с начинкой

За стеклом витрины – выдолбленные тыквы и просящие каши кожаные башмаки. При Елизавете из-за высоких таможенных пошлин в России появились первые серьезные контрабандисты. Овеянные романтическими легендами «контрабандиры» доставляли в Россию чай, кофе и прочие колониальные товары из разряда «мал золотник да дорог», привязывали жестянки к якорям и оставляли их болтаться в море, дожидаясь ухода таможенных судов. В годы революции спросом пользовались предметы самые что ни на есть прозаические: спирт – его возили на собственном теле в изогнутых канистрах, смахивающих на гигантские коньячные фляжки, перламутровые пуговицы, которыми набивали мороженые рыбьи тушки, иголки и булавки прятали в пустых каблуках, шелка для модниц засовывали в самовары. А вот советское время, разгар пятидесятых: среднеазиатские наркотики в кальянах, золотые монеты в ремнях сумок да иконы в стенках чемоданов.

Чемодан, вокзал, Берлин

Впрочем, контрабандой возили не только наркотики да бриллианты. В 1935 году в Москве японский дипломат влюбился в русскую девушку и решился вывезти ее с матерью за границу. Вошли в здание две женщины, а вышел оттуда японец с двумя большими парусиновыми чемоданами, отправился на вокзал и сел в поезд, идущий в Берлин. Но проверять дипломатический багаж пограничники не имеют права. На станции Негорелое дипломатов стали пересаживать в другой вагон. Носильщикам дали строгое указание – обращаться с чемоданами как можно небрежней. Уронили, стукнули друг о друга – ни звука. Начальник КПП, презрев служебные инструкции, сунул в один из чемоданов руку, а оттуда – человеческое дыхание. О дальнейшей судьбе женщин история умалчивает. В соседнем зале – фотография. Та же история, но полвека спустя – женщина-таджичка, скрючившаяся в багажном отделении под нижней полкой поезда.Уже не лав-стори, а обычная незаконная миграция.

Вазелин и стреляющие авторучки

Рядом со сшитым из солдатского нижнего белья флагом с надписью по-фински «Большевики в плен не сдаются, победа за нами» времен Второй мировой выложены копыта с тесемками – для маскировки следов, кожаные перчатки с встроенными пистолетиками, стреляющие авторучки, шпионский фотоаппарат размером со спичечный коробок, револьверы в форме рулетки и трости с выскакивающими оттуда лезвиями. Классическая экипировка шпионов, просачивавшихся через границу в тридцатых-сороковых годах, выглядит не в пример экзотичней, чем личные вещи летчика Пауэрса, чей «Локхид» в 1960 году удалось сбить только над Свердловском. Пауэрса впоследствии обменяли на нашего разведчика Абеля, а бывшие при нем вещи сдали в музей: пачка «Кента», бритва «Жиллетт», швейцарский складной нож, растворимый кофе в пакетиках, отравленная ядом игла, рыболовная сеть, крючки и пачка пакетиков с вазелином.

Глянцевая агитка

Шпионская романтика нынче ушла в прошлое вместе с ХХ веком, как исчезли до того из арсенала пограничников сигнальные бочки с порохом и почтовые голуби. История Пауэрса и Абеля – это уже излет эпохи, где разведчики-одиночки выплывали в рыжем неуклюжем гидрокостюме на берег морской, как всплыл в 1952 году на Сахалине Голубев. Черту под той эпохой подвела холодная война с ее последним приветом в виде воздушных шаров, при помощи которых на территорию СССР сбрасывали замаскированные под метеозонды металлические тубы с антисоветской агиткой. Одна такая сохранилась в музее: из прорезанного в металле окошка скалится ослепительной американской улыбкой рок-певичка с обложки глянцевого журнала.


Ингус – собака легендарного Никиты Карацупы. На самом деле таких Ингусов у него было шесть.	В залах музея можно блуждать часами.

Первые полосатые пограничные столбы появились в России в 1906 году. Правда, тогда они были красно-белыми.	Переходившие границу нелегалы частенько пытались выдать свои следы за звериные. Фото Натальи Преображенской (НГ-фото)