Оставшись без работы на телевидении в начале 90-х, Конрад Фредерикс неожиданно для себя обнаружил отсутствие на улицах Лондона Панча! На детских праздниках заказной Панч работал, но с улиц Лондона тот Панч, который помнился с детства, исчез.
В те времена в Лондоне обитал странный человек, старьевщик, который по слухам имел комплект кукол и ширму. Выслушав Конрада, он вынес ему ящик: «Возьмешь вот это, вставишь в горло, сделаешь большой глоток пива и сильно выдохнешь животом. Все! Сорок фунтов».
Получив столь энергичные инструкции и расплатившись, Фредерикс отправился в артистический паб, где в табачном дыму перекусывала и обсуждала дела актерская братия. Взяв пинту пива, он положил на язык swazzle, сделал большой глоток и резко, сильно выдохнул┘ И наступила тишина. Что должно произойти, чтобы эти циники завертели головами в удивлении? «Панч, Панч?!»
Конрад собрал ширму и встал на Ковент Гарден ≈ рыночную площадь в центре Лондона. С тех пор он работает там практически еженедельно в любую погоду.
Конрад работает, не глядя на кукол над головой, но глядя в глаза зрителям, через особую прорезь. Кукла смотрит в глаза зрителей и точна в диалоге жестом и словом. Поверьте, это высший класс. «Я смотрю в щель, люди проходят мимо, натыкаясь на ширму, а я ищу человека, с которым можно вступить в разговор. Вот он ≈ и я начинаю!» ≈ «Как, как начинаешь? ≈ кричим мы. ≈ Ведь, это же самое главное!» И всегда один ответ: «Этому можно научиться только на улице».
«Мы должны вовлечь людей в разговор, чтобы они дали нам свои деньги, ≈ говорит Конрад. ≈ И представление отнюдь не для детей. Почему? Да потому что дети не носят деньги, особенно в центре Лондона. Ковент Гарден ≈ опасное место». И мы в нашем театре уразумели далеко не сразу, что он имеет в виду. А уяснив, должны были признать его правоту. Уличный артист, получающий плату после представления, обязан работать много более убедительно, чем счастливый его собрат, отрабатывающий входные билеты. Панчмэн не может позволить секундной оплошности ≈ публика уйдет. «Часть денег, с которыми люди пришли на Ковент Гарден, ≈ не устает повторять Конрад, ≈ принадлежит мне. Только они об этом еще не знают». Помощник Конрада, клоун с белыми волосами, подходит к каждому со специальным «кошельком» на ручке и смотрит прямо в глаза. Его строгий взгляд трудно выдержать. «Я знаю, у тебя есть деньги!» ≈ кричит Панч. Они ухитряются поддеть даже мужей, вышедших покурить от жен, застрявших в магазине: смеялся? ≈ плати! И платят.
Более всех, даже больше детей, Панча любят собаки. Собаки садятся перед ширмой и не дают хозяевам себя увести, повышая тем сборы артиста.
«Стояли как-то без работы, и вдруг вижу, в ширму почти упирается дамочка с весьма просторным бюстом. «Покажи сиськи», ≈ кричит с грядки Панч. Дамочка с интересом отстегнула бретельки и на миг обнажила грудь «И ты покажи», ≈ Конрад мгновенно просунул между ножек Панча палец. Дама взглянула с интересом: «Слишком мал!..» И тут, продолжает Конрад, замечаю ревнивый взгляд кавалера, который тянет даму под руку прочь от ширмы: «Он ревновал! Но к кому? К Панчу!»
Панч, как и все Петрушки мира, говорит механическим странным голосом: артист мгновенно убирает и восстанавливает языком пищик на место, и артисту необходим мощный выдох для громкого звука. Однажды, много часов пытаясь перекричать уличный динамик, Конрад заработал грыжу. С пищиком он может произнести длинный монолог ≈ это редко кто умеет. Его Панч может читать Шекспира!
«Как мне нравилось работать на улице!≈ говорил Конрад. ≈ Я забыл все, не звонил друзьям, никуда не ездил!.. А сейчас думаю: еще одна зима под открытым небом? Боже мой!»┘
В 2006 году, когда Конрад снова приехал в Москву, мы устроили с ним совместное представление на Арбате лондонского Панча и московского Петрушки. Две ширмы рядом. Работали в смену: когда играл Конрад, собирали деньги мы, когда мы в ширме, с сумкой ходил Конрад. От смеха публика иногда просто падала на асфальт.
Он действительно нужен всем, без различения сословий.
Наталья Савицкая 
