Константин Ремчуков. Китай вывел ряд товаров из США – чипы, медтехнику и химикаты – из-под своих пошлин в 125%
Сергей Кириенко объявил о старте знакового конкурса
Вопрос о цели ночной атаки украинских БПЛА на Москву нужно задать Киеву - Песков
Беспошлинный ввоз аграрной продукции с Украины в ЕС не будет продлен - Еврокомиссия
Дели и Исламабад снова воюют
Продолжение СВО оправдывается террористическими атаками Киева, зявляет Песков
В случае провала переговоров с США, ЕС введет пошлины на самолеты Boeing - СМИ
Константин Ремчуков. Нормализация полноценных отношений с США – логичная цель для России
Младоевропейцы грозят осложнить продвижение Украины в ЕС
Минюст обещает продолжать гуманизацию в СИЗО
"Акт дружбы" разочаровал власти Грузии
Константин Ремчуков. Истинные причины тарифной войны Трампа
Мерца избрали канцлером ФРГ со второй попытки
У белорусских школьников отберут мобильники
Эр-Рияд ввел лимит на переговоры с Трампом
Константин Ремчуков. В каких границах Россия признаёт новые территории
Выборы нового папы могут затянуться
Клир, труд, май
России вернули старую церковь в Ницце
Как прощались с папой Франциском
Из переписки "зайца" и Соломки Смоктуновских
В новый век. Детский хор Большого театра отметил 100-летний юбилей
В ГЭС-2 идет масштабная выставка работ Ольги Чернышевой
В бой идут одни «Громовержцы*»
11.10.2007
Ну для чего мы все это пишем? Честное слово, занятие настолько избыточное в целом ряде отношений, что, право, стыдно иной раз становится. Изо дня в день, с той или иной степенью регулярности описывать то, что с тобой происходит. Притом, разумеется, так, чтобы никто другой не прочитал – неловко ведь! Описывать и складывать.
Что делает текст дневником? Ответ на этот вопрос не так очевиден, как может показаться. Того, например, что текст пишется каждый день или вообще сколько-нибудь регулярно, недостаточно. Его можно вообще хоть раз в год писать. Если текст о самом себе – это еще тоже не все.
Сравнение женского дневника – как и женской литературной продукции вообще – с будуарным зеркалом было хоть и язвительной, да банальностью уже в первой половине XIX века. С тех пор было пересмотрено необозримое количество стереотипов – а этот, похоже, и ныне там. «Женское» – в нашей ориентированной на мужчин культуре – по умолчанию «поверхностное», то есть, разумеется, второсортное.
23.08.2007
Нет ничего более придуманного, чем так называемая реальность. Человеческой реальности это касается, кажется, особенно. Она просто напрашивается на то, чтобы быть придуманной. Провоцирует на это. Она для этого прямо-таки создана.
Визуальная антропология – наука истолкования человека через зрительные образы – еще совсем молода. Настолько, что – как, по крайней мере, утверждают редакторы книги – даже наукой (пока?) не согласна себя считать: скорее переходной областью «на стыке медиа и власти, между антропологией (наукой) и кинематографом (искусством)».
«Деньги, – сообщает нам Глузман, – несоотносимая тема. Их трудно с чем-нибудь сравнить. Они имеют характер Абсолюта». А потому привычными средствами с их пониманием не справиться. Экономистам суждено потерпеть в этом неудачу (экономический облик денег – в конечном счете лишь производная от истинной их сущности).
