Россия впервые встречает Новый год в условиях охлаждения экономики
Съезд левоконсервативных сил собирают в Вологодской области
От высокоскоростного электропоезда до лунной станции
Константин Ремчуков:Китай ужесточает борьбу с коррупцией и наращивает профицит во внешней торговле
Заочных приговоров станет намного больше
Утечек данных стало меньше, а ущерба – больше
Украина вливается в европейскую систему производства вооружений
Смогут ли посланцы Трампа убедить Путина принять их план
Зеленский рассчитывает на договоренность о мире из пяти документов
Рахмон пообещал Таджикистану свет через два года
Евросоюз вводит новые санкционные критерии для Белоруссии
Правильно выбранный глава офиса президента обезопасит будущее Зеленского
Восточный фланг НАТО увидел в России главную угрозу
Американцы решили помочь Южной Корее наладить диалог с КНДР
Защитнику демократии в Гонконге грозит длительный срок
Судан затянуло в пучину борьбы аравийских государств
За крестами в гербе закрепили их законное место
«Семинарист из Уганды – такой же русский, как и семинарист из Коломны»
Коптское чудо в Гизе
Культурная ценность суеверий
Героя Островского в "Современнике" наделили чертами "Недоросля"
Теодор Курентзис исполнил в Москве музыкальный миф Вагнера
В силу Неизвестного
Сердцевина жизни. К 35-летию «Независимой газеты»
23.08.2007
Визуальная антропология – наука истолкования человека через зрительные образы – еще совсем молода. Настолько, что – как, по крайней мере, утверждают редакторы книги – даже наукой (пока?) не согласна себя считать: скорее переходной областью «на стыке медиа и власти, между антропологией (наукой) и кинематографом (искусством)».
«Деньги, – сообщает нам Глузман, – несоотносимая тема. Их трудно с чем-нибудь сравнить. Они имеют характер Абсолюта». А потому привычными средствами с их пониманием не справиться. Экономистам суждено потерпеть в этом неудачу (экономический облик денег – в конечном счете лишь производная от истинной их сущности).
16.08.2007
Вполне возможно, нам еще предстоит вспоминать 70-е годы прошлого века – так называемый «застой» – с тем же пристальным вниманием, с каким сегодня вспоминается до малопонятности чужой мир дворянской культуры.
Московские журналисты Мария и Аркадий Дубновы собрали воспоминания разных людей о «долгих» 70-х годах: от краха иллюзий в 1968-м (редкий мемуарист в книге не упоминает в качестве поворотного пункта этот год, формально относящийся к другому десятилетию) до, наверное, 1985-го – до начала конца советского мира (этой даты не вспоминает никто).
Социолог Софья Чуйкина, сотрудник питерского Центра независимых социологических исследований, пишет историю конца русского дворянства – тех двадцати межвоенных лет, на протяжении которых его вынудили сойти на нет. Просто исчезнуть.
02.08.2007
Делается это, значит, так. Берем пузырек – небольшой, например, от лекарства: очень хорошо, если у него коричневое, таинственное стекло. Затем – фольга от конфеты: тщательно разглаживаем ногтем, аккуратно складываем – ну пусть вчетверо.
Несколько лет назад издательство «ОГИ» уже представляло французского антрополога, социолога, эссеиста Роже Кайуа (1913–1978) русскому читателю. В 2003-м оно выпустило в одном томе перевод двух первых его книг, написанных в конце 1930-х: «Миф и человек» и «Человек и сакральное».
