0
5438
Газета Кино Печатная версия

21.09.2021 19:03:00

«День мертвых» и кино живых на «Кинотавре»

Конкурсную программу открыли фильмы Виктора Рыжакова и Кирилла Соколова

Тэги: кино, фестиваль, кинотавр


кино, фестиваль, кинотавр Вся наша жизнь – тюрьма, даже на воле, говорит режиссер Кирилл Соколов. Кадр из фильма

Назвать режиссера Виктора Рыжакова дебютантом странно, но факт остается фактом: на 32-м «Кинотавре» опытный театральный постановщик представил свой первый художественный фильм. Главные роли, матери и сына, в «Дне мертвых», снятом по мотивам пьесы «Родительский день» Алексея Еньшина, сыграли Агриппина Стеклова и Александр Паль. Семейную тему продолжает и картина «Оторви и выбрось» Кирилла Соколова, три года назад мощно стартовавшего с «Папа, сдохни», а теперь, судя хотя бы по реакции фестивальной публики – первых зрителей, вполне претендующего на призы. Оба фильма стилистически и жанрово находятся на разных, если не сказать противоположных кинематографических полюсах, но при этом у них немало общего. Так сказать, родственные души.

Проснувшись с похмельем и незнакомкой под боком, наскоро одевшись, перепрыгивая ступеньки, Леша (Паль) сбегает к подъезду, где его уже ждет с венками и искусственными цветами в черных мешках мама (Стеклова). Ругает, что проспал, ведь договаривались: сегодня родительская суббота, день, когда принято поминать усопших членов семьи, и им нужно успеть объехать сразу несколько кладбищ, навестить могилы прадеда и прабабки, бабушки, мужа, второго сына. О последнем разговор зайдет еще не раз, к нему мама отчего-то ехать не спешит, даже не хочет, оттягивает момент и разговор. Один из многих, которые ждут героев в их дорожном приключении на стареньком красном «мерседесе», один из самых сложных. В термосе чай, в пакете пирожки, за окном – летний лес, между деревьев – кресты и памятники, а на зеркале заднего вида болтаются стилизованные черепушки – символы мексиканского национального праздника, Дня мертвых, в который, по поверью, души умерших родственников посещают живых.

Рыжаков к кино подходит с очевидной осторожностью: героев всего двое, локаций немногим больше, за основу взята пьеса, а значит, скреплено действие прежде всего диалогами и работой двоих исполнителей. При этом никакой нарочитой театральности в этих слагаемых нет, материал кинематографичен и говорит языком кино. По форме – классическое роуд-муви, а вот по содержанию – что-то до боли знакомое, поколенческое, но не про конкретное время и эпоху, а про вечное родительское «внуков не дождусь», про кажущиеся странными, но неоспариваемые постмортальные традиции, про спорное, что о покойниках или хорошо, или никак.

Это «никак» врывается в картину ее основным конфликтом, накаляет обстановку в салоне автомобиля: живые выясняют отношения с мертвыми и друг с другом, пытаясь преодолеть болезненную недоговоренность, пока смерть не разлучит. Хотя, возможно, уже разлучила, и путешествие по кладбищам, в загробный мир, фотографии у одних надгробий и иступленные, бессильные слезы у других облегчают совесть. Так и живем. Кто-то увидит себя в героине Стекловой, язвительной и ранимой, пекущей пирожки и повязывающей платок, мыслящей стереотипами и видящей при этом трансцендентальные сны-спектакли. Другие – в Пале, тут уж окончательно преодолевающем любые навязанные ему исключительно комедийные типажи, но с этой же жанровой легкостью врывающемся в пространство высокой трагикомедии. В кино Рыжакова куда больше размышлений о пресловутых «русских скрепах», и размышления эти куда изящнее, чем в любой чернушной драме, коих отечественный кинопром производит в несметных количествах, под собой не чуя этой самой страны. А тут говорят нашим языком, не новым, а просто общим.

Язык – то, что отличает и фильм Соколова «Оторви и выбрось». Иной, как раз таки не по-российски изобретательный, плоть от плоти киношный. Тут и референсы, и цитаты, и пародии, калейдоскоп образов и картинок, динамика и экшен, но во вторичности уж никак не упрекнешь. Хотя бы потому, что режиссер, ловко балансируя на смысловых, этических, визуальных гранях (да, в этом плане вполне уместны сравнения с Тарантино), чувствует – и это роднит картину с «Днем мертвых» – всю трагическую суть этого русского мира.

Оля (Виктория Короткова) выходит из тюрьмы. Он отсидела в колонии четыре года за то, что выколола глаз сожителю-менту (Александр Яценко). Дома остались мать (Анна Михалкова) и дочь Маша (Софья Кругова), которую героиня планирует забрать и увезти в город, чтобы вместе начать новую жизнь с ее новым мужем по переписке. Девочка, вынужденно самостоятельная для своих лет (отца не было и нет, мать в тюрьме, бабка залечивает от несуществующих болячек), отправляется в этот путь босиком и без лишних слов. Им тоже предстоит своего рода роуд-муви, пешее и поспешное, потому что по пятам несутся бабушка и одноглазый экс-сожитель. Женщина требует вернуть ей внучку, мужчина, нещадно избивавший Олю, но простивший ее за выколотый в целях самозащиты глаз, – выйти за него замуж. Еще одна семейная драма, не менее душераздирающая в своей абсурдности и жизненности, развивается параллельно в той самой колонии, где сидела Оля. Надзирательница (Ольга Лапшина) – дочь надзирателя, жена надзирателя (Виталий Хаев) и мать начинающего надзирателя (Данил Стеклов) – вдруг понимает, что хочет для сына иной судьбы. Но от ФСИН так просто не уйдешь.

Вся наша жизнь – тюрьма. Мощный символ, который Соколов выворачивает до страшно смешного, как, впрочем, и все остальное действо, – не насмехаясь над жестокостью, но и не закрывая на нее глаза. И эти бесшовные переходы от комедии положений, где все герои с синяками и несут околесицу, к весьма жестоким сценам, в которых женщину бьют в живот, мать стреляет в дочь, а ребенок прижигает пулевое ранение головешкой, виртуозно рисуют объемное картину. И нездорового общества, состоящего из надзирателей и заключенных, и ячеек этого общества, чьи внутренние отношения – вот уж и смех, и грех, и пока смерть не разлучит нас. А пока не разлучила, никуда не убежишь, не оторвешь, не выбросишь: даже если впереди чистое поле и новая жизнь, все равно потянет назад, где по асфальту разлита кровь – не водица перестрелявших друг друга родственников. Маленькая девочка волочит на себе раненых, тянет их к спасению. А они потянут ее на зону, где один семейный подряд будет отныне надзирать за другим. 


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


"Теорию простых чисел" доказывают с помощью сложных личных отношений

"Теорию простых чисел" доказывают с помощью сложных личных отношений

Наталия Григорьева

Французский фильм про любовь, в том числе – к математике

0
1315
Фестиваль Original+: два состава жюри, новый Деточкин и танец с Белкой

Фестиваль Original+: два состава жюри, новый Деточкин и танец с Белкой

Вера Цветкова

Представленные жанры включали ироничную комедию, психологический триллер и комедийный секспросвет

0
1905
 Выставка  "Олег Янковский. Во сне и наяву"

Выставка "Олег Янковский. Во сне и наяву"

0
1512
Под конец хрущевской оттепели

Под конец хрущевской оттепели

Вячеслав Огрызко

О первой экранизации романа Юрия Бондарева «Тишина»

0
3887

Другие новости