Артур Приймак
Фото пресс-службы МВД Таджикистана
Правозащитные ресурсы, ссылаясь на журнал Генпрокуратуры Таджикистана «Конуният» («Законность»), сообщают: МВД республики ставит на учет граждан нетрадиционной сексуальной ориентации. Источники информируют: в ходе спецопераций «Нравственность» и «Чистка» на профилактический учет МВД было поставлено 319 гомосексуалистов и 48 лесбиянок.
В МВД республики информацию о «сексуальном» учете не комментируют. Таджикские источники сообщили «НГ», что правоохранители страны таким образом могут выявлять группы риска по заболеваемости и распространению тяжелых половых инфекций. «Лично я к этому учету, если такой на самом деле есть, отношусь как к ограничивающему права людей на интимную свободу», – сказала «НГ» правозащитник Гавар Джураева, член Общественного совета при посольстве Таджикистана в РФ. Но Джураева все же склонна полагать, что таджикские силовики таким способом спасают местным геям и лесбиянкам здоровье и жизнь. «Это может быть связано с распространением венерических и других тяжелых болезней, социально-психологическим отторжением традиционным обществом некоторых сверхдемократических тенденций. Глава МВД Таджикистана Рамазон Рахимзода делает все, чтобы профилактическая работа в отношении секс-меньшинств в Таджикистане проходила в гуманном русле».
Эксперт поведала «НГ», что таджикскому укладу исторически присуща терпимость к нетрадиционным сексуальным отношениям: «До 1917 года такие отношения были узаконены, например, в Бухарском эмирате. У эмира в гареме были так называемые «бача»: вывезенные из отдаленных горных районов Таджикистана мальчики, официально признанные в эмирате как наложники монарха». В советские время в Уголовном кодексе Таджикской ССР, как и в РСФСР, существовала статья за мужеложство. «Несмотря на это, определенные сексуальные отношения в советском Таджикистане всегда были у определенного количества людей. Общество и традиции регулировали явное или неявное проявление таких отношений. В Таджикистане знали, что, к примеру, у этого известного танцора в поведении угадываются, скажем, нетрадиционные вещи. Люди знали, видели, но я не помню, чтобы у нас кого-то наказывали за это».
«Приезжая в Россию или другую страну, наши люди встречают такие проявления демократии, которые позволяют им себя вести так, как они хотят, – продолжает Гавар Джураева. – В 1998 году, когда у нас отменили уголовную ответственность за мужеложство, в обществе уже шло возрождение религиозных традиций, которые это все строго запрещают. В Таджикистане идет конфликт двух течений: возрождения национальных и религиозных элементов и нововведений из западного мира, которые дают ситуации с секс-меньшинствами возможность официальной или полуофициальной легализации. Национальные и религиозные ценности в Таджикистане останутся главными общественными регуляторами. Такими, чтобы даже люди с нетрадиционной сексуальной ориентацией чувствовали себя у нас комфортно, а не устраивали митинги и вели себя так, чтобы окружающее их общество беспокоилось».
