Артем Мальгин Неоднозначность внутриполитических изменений в России и их трактовок, прежде всего Европой, должны подтолкнуть российский правящий класс максимально уверить своих европейских визави в том, что мы по-прежнему – страна, идущая в правильном, демократическом направлении. Важно показать, что суть нашей политики не пикировки в информационном поле, но взаимодействие с учетом взаимных интересов и особенностей. Чем плотнее взаимодействие, тем более понятны мы будем друг для друга.
И здесь мы можем опереться на уже достигнутое. По итогам первого президентства Владимира Путина наше взаимодействие с Европой оказалось наиболее динамичным и успешным в сравнении с другими измерениями внешней политики.
Россия в целом определилась в своем отношении к институциональным игрокам и политико-идеологическим трендам, присутствующим на европейской арене. Так, нынешнее взаимодействие с ОБСЕ можно оценить как позитивно-критическое. Отношения с Советом Европы в принципе такие же, может быть, традиционно чуть выше уровень взаимной критики. Вместе с тем и воздействие Страсбурга на Россию выше, хотя в последнее время ОБСЕ догоняет Совет Европы в своей активности на постсоветском пространстве и как следствие – начинает затрагивать болевые для России проблемы. Отношения с НАТО можно охарактеризовать как прохладную отстраненность.
Неоспоримо приоритетное место в российской европейской политике – именно политике, а не только экономике – занял Европейский союз. При этом скорость «продажи» новых инициатив России в отношениях с ЕС может считаться весьма завидной и в принципе отвечает динамике развития самого ЕС. Стоит назвать две важнейшие инициативы. Первая – Общее европейское экономическое пространство, а вторая – идея «четырех свобод», которые конкретизируют ОЕЭП.
Связующим звеном между политическими и бизнес-усилиями стали переговоры по ВТО, где опять основным контрагентом для России стал Европейский союз. Накопленный опыт переговоров с европейской бюрократией трудно переоценить – это тот «технологический» капитал, который потребуется России и в дальнейшем. Возможно, весьма скоро.
Вместе с тем в отношениях России и ЕС, а значит, и с Европой в целом, есть проблемы, которые в своей совокупности несут значительный негативный заряд.
Одна из них связана с дальнейшей политико-экономической ориентацией европейских стран СНГ, прежде всего Украины. При этом Украины – безотносительно к итогам предстоящих «переголосований». По мере географического приближения ЕС его привлекательность для потенциальных участников возрастает. В этой ситуации некорректная дилемма «Восток или Запад» выходит на первый план. Кажущаяся простота этой ложной дилеммы притягательна – для чиновников ЕС, для бывших советских республик, для их оппонентов в России. В этом ключе идут дискуссии по проблематике Единого экономического пространства – попытке интеграционного объединения России, Украины, Белоруссии и Казахстана. Еще неясно, сумеют ли национальные дипломатии и национальный бизнес этот проект реализовать. Однако предвзятые рефери уже появились на поле.
Главный же парадокс заключается в том, что ОЕЭП России и ЕС, а также ЕЭП четырех постсоветских государств – стратегически взаимодополняющие механизмы. России не построить общее пространство с ЕС по географическим, инфраструктурным и т.п. соображениям через голову своих соседей. Важность же такого пространства чрезвычайно велика для самого ЕС. Взаимное понимание этого факта было бы разумно обозначить политически, и чем скорее, тем лучше.
Второй из важнейших проблем является для России сохраняющаяся прохладность и даже некоторая раздражительность в отношениях со странами Центральной и Восточной Европы. Отрадно то, что это ненормальное положение несколько сглаживается нарастанием экономических связей. Однако этого явно недостаточно. России нужны целенаправленные усилия на этом направлении, спорадичность же таких попыток однозначно ведет к неудаче. Сейчас, когда страны ЦВЕ стали полноправными членами ЕС, хорошие отношения с ними становятся залогом успеха нашей политики в отношении Евросоюза в целом.
Возможно, стоило бы подумать об институциональных формах субрегионального сотрудничества стран ЦВЕ, европейских стран СНГ и России. Если мы этого не сделаем, то сделают без нас. Потенциал старта новой политики России в регионе может содержать в себе намеченный на январь 2005 г. визит Владимира Путина в Варшаву.
Третьей проблемой является то, что отношения РФ–ЕС базируются на уже неадекватном правовом фундаменте. Соглашение о партнерстве и сотрудничестве России и ЕС было подписано в 1994 г. В 2007 г. его действие истекает. Нормальный переговорно-дипломатический цикл для такого рода соглашений длится около полутора-двух лет. Сейчас самое время начинать подготовку нового документа. Переговоры дадут возможность понять, насколько далеко готов идти ЕС в развитии отношений с Россией. Возможно, в ходе или преддверии этих переговоров стоит произнести слово «ассоциация».
