Песня об утраченной молодости

А сегодня уж говорят о том, что отбирают оркестр у Понькина (ну это, если честно, было бы не так жалко), и о том, что Швыдкой издал приказ об образовании Российского национального филармонического оркестра (РНФО) под руководством Спивакова, который, в свою очередь, не стесняется заявлять, что основой нового оркестра станут лучшие силы РНО, откуда маэстро вынужден был уйти. Впрочем, не пора ли уже от музыкальной политики перейти к вещам более приятным? Юрий Башмет наконец-то продирижировал свой инаугурационный концерт с "Новой Россией".

Гофмановский облик "капельмейстера" Башмета весьма гармонировал со строгим романтическим репертуаром. На черном фоне рубашки матовым серебром светился медальон на цепочке (возможно, одна из многочисленных международных наград почетного академика и кавалера) - и подобным же образом была закольцована сама программа концерта, не нарушенная такими излишествами на потребу публики, как бисы: Брамс между двумя Шубертами и все. Возможно, нового слова в интерпретации столь хрестоматийных вещей, как "Неоконченная" (# 8) и "Трагическая" (# 4) симфонии Шуберта и ре-мажорный скрипичный концерт Брамса, и не было сказано в тот вечер, но сыграны они были в достойной лучших традиций академической манере, без какого бы то ни было налета шоуменства и эстрадности, каковые иногда имеют обыкновение прорываться у монстров музыки, подобных Башмету или Спивакову и за которые упрекать их стало общим местом.

В концерте Брамса солировал другой мэтр - активно играющий в последнее время в отечестве Виктор Третьяков, продемонстрировав свои фирменные качества: недюжинную артистическую выдержку, упругость и особую выносливость, все те свойства, которые подчеркивал, говоря о своем ученике, еще профессор Янкелевич. Сегодня игра Третьякова, возможно, и не уносит вас в нирвану, и электричество не пробегает по затылку, но это заслуживает быть услышанным по причине крепкого владения профессиональным ремеслом, которое не сбить с пути истинного ничем. Струнник струнника поймет (к тому же все еще помнят Третьякова как руководителя бывшего баршаевского оркестра) - и взаимопонимание между солистом и дирижером было полное. Что касается самого переименованного и "простившегося с молодостью" оркестра, то он в приличном рабочем тонусе, ничто в его игре не оскорбило современный слух и память авторов, а от мягко-властного контакта дирижера с музыкантами исходила хорошая энергетика - во всяком случае, не было и намека на тот трагический неконтакт, который наметился с первого выхода Спивакова за пульт РНО.