Сергей Соловьев Собирание икон - дело сложное и неблагодарное. Во-первых, для качественной экспертизы нужно нанимать едва ли не штат искусствоведов. И еще не факт, что икона будет стоящей. Во-вторых, стоит оплатить примерно такой же штат реставраторов, чтобы привести покупку в должный вид. Когда и то и другое будет сделано, вас еще могут обвинить в национализме, шовинизме или в сокрытии от верующих "намоленных образов". В общем, частное собирание икон нынче не актуально.
Актуальней их продажа и перемещение из дома в храм. После "оттепельного" бума 60-70-х, когда столичная интеллигенция сотнями вывозила доски из северных деревень, эти доски потеряли свою привлекательность в качестве домашнего настенного украшения.
Коммерсант Виктор Бондаренко удачно воспользовался сменой антикварного ветра. За четыре года, по его собственному признанию, исключительно в магазинах и у дилеров он скупил почти сотню икон. Притом покупки сделаны с ведома серьезных консультантов. Сами же оплаченные искусствоведы написали развернутые статьи о каждом из приобретений, внесли их в историю искусств и подготовили почти неподъемный каталог (вчетверо больше каталога самой Третьяковки). Вполне естественно, что выставка Бондаренко встала в план главного русского музея, а сам коллекционер - в число старорежимных иконоведов: от Николая Лихачева до Павла Корина.
Сомневаться в качестве выставленной сейчас в Лаврушинском переулке иконной коллекции - обречь себя на поругание десятком специалистов. Выставку с каталогом вписали в золотой российский фонд. Одно можно сказать точно - дружба с искусствоведами приподнимает вкус. Ведь все предшествующие собиратели были похожи на рыболовов - чем старее икона, тем крупней улов. Начиная с Васнецова все охотились за потемневшими досками с домонгольскими крупными глазами. Но какой-то умный человек объяснил Виктору Александровичу, что икона иконе рознь. Иногда интересней собирать не то, чем заполнены запасники Третьяковки, а то, что обычно выпадает из сферы внимания новых и старых русских - так называемая икона синодального периода XVIII-XIX веков.
Долгое время эти вычурные письмена проходили в разделе "Безвкусица". Обилие завитушек и мелких фигурок, нагромождение типов и сюжетов, жизнеподобные лики и тут же смешные горки-лесенки. Короче говоря, сплошные палехские шкатулки (как раз одни из самых занятных в экспозиции - палехские иконы). Но только писаны узорочья по всей России. У Бондаренко хватило смелости взяться за этот почти неподъемный материал и заполнить огромную лакуну. Здесь его нужно приравнять не к старорежимным собирателям-старообрядцам, а к тем коммерсантам, что чувствуют свежую струю.
На пресс-конференции Виктор Бондаренко парировал замечания одного из православных журналистов насчет "возвращения икон богомольцам" отповедью как государству, так и Церкви: в церковных подвалах гниет масса красивейших вещей, а таможенники охотятся за десятком заграничных икон. К тому же закрывается Музей Андрея Рублева. В общем, за иконами охотятся, как за валютой, и никто не заботится о художественной стороне. Когда речь зашла о валюте - сколько потрачено на коллекцию - ответ был прост и лаконичен: "Несколько миллионов долларов".
