Игра любви и случая

Что в спектакле эффектно, так это костюмы. И двери, которые, впрочем, к Гольдони никакого отношения не имеют. Сцена из спектакля 'Случай'.
Фото Михаила Гутермана

До того в афише «Сатирикона» успели «побывать» «Хозяйка гостиницы» и «Кьоджинские перепалки». По мысли Райкина, в репертуаре не должно быть более семи названий, по одному – на каждый день недели. Так что в определенном смысле новый Гольдони пришел на смену отжившим свой век «старым» его же комедиям. Да, именно так, поскольку на «Случай» возложены примерно те же надежды, которые возлагались прежде, например, на «Кьоджинские перепалки». Тогда, без малого десять лет назад, Константин Райкин выводил на сцену новое поколение своей труппы, в котором на первые роли сразу же вышли Григорий Сиятвинда и Агриппина Стеклова. Один из рецензентов написал о той премьере: «Из бешеного молодежного табуна, обычно носящегося по сцене «Сатирикона», несколько человек вышли на авансцену и показали себя неплохими актерами. Конечно, все они еще слишком «жмут», демонстрируя итальянский темперамент, слишком кричат (особенно прекрасная половина), но смотреть на них интересно».

Все сказанное можно отнести и к нынешнему спектаклю. В новом спектакле заняты вчерашние выпускники мастерской Константина Райкина, те самые, которые еще студентами вышли на сцену «Сатирикона» в дипломной «Снегурочке». Словно бы продлевая прекрасную студенческую пору, ставить спектакль пригласили Марину Брусникину, одного из педагогов курса из Школы-студии МХАТ. И все недостатки вчерашней дипломной работы перекочевали в теперь уже «взрослый» спектакль.

Трудно, например, по манерам отличить богатого голландского купца Филиберта (Артем Осипов) от французского лейтенанта Де Лакотри (Алексей Бардуков). Для лейтенанта, если судить по словам его, – непреодолимая проблема заключена в том, что чувством своим он привязан к дочери этого самого купца Жаннине (Елена Кутырева). Но нетрудно вообразить, что в иной ситуации Артем Осипов говорил бы (вернее, покрикивал) за бедного, да к тому же еще и плененного лейтенанта, а Бардуков – за купца. Разницы нет.

И слуги, и их хозяева страшно кричат, причем все время. Крик стоит на сцене невообразимый, к середине спектакля актеры начинают похрипывать, так что последние различия в их игре исчезают. Сохранить нюансы в крике под силу, наверное, лишь мастерам. Потери очевидные, причем – даже в сравнении со «Страной любви», где все-таки как-то удавалось отличить работу той же Кутыревой или той же Дровосековой. Или – Антона Егорова (здесь он – Гасконь, слуга лейтенанта). Если бы не костюмы Марины Даниловой, как всегда, чрезвычайно эффектные и чрезвычайно итальянские, совсем бы спутались все, как карты одной масти.

Шумим, братец, шумим...

Марина Брусникина, по собственному ее признанию, с немалой опаской бралась за комедию, в которой не сразу обнаруживается смешное. В сравнении с трагическим смешное – продукт скоропортящийся. Вот и выходит, что по «основному узору», то есть вокруг сюжета со сватовством, где лейтенанта сперва чуть было не женят на нелюбимой, режиссер плетет свои комедийные кружева: дом купца населяется какими-то незримыми «барабашками», так что в двери, которые ограничивают игровое пространство (сценография Бориса Валуева), просто так, то есть без запинки, не выйти и не войти. Можно сказать, что в спектакле именно двери и руководят процессом – ведут комедийную интригу: то фалды халата прищемят, то вдруг на пустом месте перестают открываться... А чуть ли не львиная доля фантазии постановщика ушла на сочинение поклонов: вот где действительно вышло смешно, вот где что ни выход – то реприза. К Гольдони это, увы, не имеет отношения.

Марина Брусникина снискала славу как талантливый читатель современной русской прозы. Ее спектакли по Астафьеву, Улицкой, Гальего предъявляют среди удач последних пяти сезонов МХТ. Но Гольдони требует мастерства иного толка. Умения, например, работать в жанре. Умения работы с характерами (да и – с характерностью). Учиться-то ведь тоже есть у кого: Константин Райкин показывает высокий класс такой игры в идущей на сцене «Сатирикона» другой комедии Гольдони – «Синьоре Тодеро». Ленин призывал молодых: «учиться, учиться, учиться». В чем-то был прав.