Фрагмент Парфенона вернулся на родину

Университет Гейдельберга вернул Греции фрагмент скульптурного украшения античного афинского Парфенона. Университетский Гейдельберг до сих пор был знаменит как минимум двумя «историческими» фактами: во-первых, здесь учился датский принц Гамлет вместе со своими товарищами Розенкранцем и Гильденстерном. Во-вторых, здесь живет и работает пластификатор, автор умопомрачительных скульптур из человеческих тел, которые доктор с лицом Франкенштейна скупает по всему миру, в том числе и в России. И вот – третий повод поговорить о Гейдельберге: дело в том, что Греция требует возвращения своих античных ценностей от правительств многих стран, но позиция музейного сообщества всегда была единой: передела музейных коллекций быть не должно.

На сей раз присутствовавший при церемонии возвращения министр культуры Греции Йоргос Вулгаракис назвал произошедшее «важным символическим жестом», так цитирует его выступление агентство РИА Новости. Таким образом, германский университет стал первой европейской организацией, согласившейся вернуть античный шедевр на его родину.

Среди тех, к кому Греция имеет серьезные претензии, – Великобритания, в чьем распоряжении оказалось наибольшее количество скульптур и рельефов из этого храма. Вывезенные двести лет назад лордом Элгином, сейчас они находятся в собрании лондонского Британского музея. Однако же правительство Великобритании не намерено передавать эти экспонаты Греции, поскольку сделка Элгина была совершена на законных основаниях (мраморы были куплены у турецких властей, владевших в начале XIX века большей частью нынешней Греции).

В настоящее время в Афинах строится новый музей Акрополя, и греческие власти пытаются добиться передачи ему фрагментов Парфенона.

То, что именно Германия стала застрельщицей в деле возвращения так называемых перемещенных ценностей, как раз неудивительно: ведь именно ФРГ имеет серьезные запросы в части возвращения предметов искусства, оказавшихся в результате Второй мировой войны в России. И вполне естественно рассматривать нынешний добровольный жест как своего рода пример поведения. Главное: последуют ли ему? Вопрос, как говорится, открытый.