Фото Reuters
Речь едва ли идет о том, что неучастие Ходорковского в политике было важнейшим условием его освобождения. В нынешней ситуации страх правящей элиты перед Ходорковским-политиком несколько преувеличен. Сейчас реальную конкуренцию Владимиру Путину может составить лишь политик с подчеркнуто левыми и даже радикально левыми взглядами, популист, выступающий с броскими, острыми лозунгами. Ходорковского, в свою очередь, характеризуют умеренность и рефлексивный характер высказываний. Произнесенные им в Берлине слова о социальной ответственности бизнеса не означают, что он стал левым. Во всяком случае, недостаточно левым, чтобы объединить массовый электорат, считающий, что социально-экономические проблемы должны решаться через новые обязательства государства и новый виток распределения доходов.
Ходорковский мог бы объединить вокруг своей фигуры либеральную интеллигенцию и отчасти представителей бизнес-сообщества. Отчасти, поскольку бизнес прагматичен и чаще всего делает ставку на тех, у кого больше шансов. Потенциальный электорат Ходорковского играет значимую роль в протестном движении, но в левой стране он никого не может наделить властью, а только поддержать ту или иную кандидатуру, стать мозговым или моральным ядром движения и т.д.
Правящей элите было бы даже на руку, если бы сегодня российская оппозиция пыталась объединиться вокруг Михаила Ходорковского. «Олигархическое» прошлое, десятилетний срок – в левом обществе, по-прежнему переживающем травму 90-х, этого достаточно для создания мощного антирейтинга.
Если бы Ходорковский решил сыграть в политику на оппозиционном фланге, наряду с Алексеем Навальным, в этом тоже не было бы ничего катастрофического для действующей власти. Речь идет о фигурах с различными стилем и взглядами, но сопоставимыми с точки зрения харизмы. Поддержка либералами Навального сейчас – это доверие в кредит, во многом вынужденное из-за отсутствия собственного перспективного кандидата. Если бы власть хотела расколоть протестное движение, то политический карт-бланш Ходорковскому был бы не самым плохим решением.
Говоря о Навальном, Ходорковский подчеркивает, что критиковать его нужно, но не стоит уничтожать его как авторитетного политика. Парадоксальным образом на данный момент один из способов поддержания авторитета для Навального – дистанцироваться от экс-главы ЮКОСа, чтобы не перенять его антирейтинг в глазах массового левого электората. Вместе с тем он не может и атаковать Ходорковского вслед за лояльными власти СМИ, чтобы не рассориться с либералами. Их критика в адрес Навального с активизацией Ходорковского в публичном пространстве и без того усилится.
Особенность российской политической системы заключается в том, что главным реальным противником действующей власти является экономика, балансирующая на грани кризиса. Левые радикалы временно подавлены «болотным делом», рамки деятельности Навального определяют суд и хрупкая лево-либерально-националистическая коалиция сторонников. Экономический кризис, в свою очередь, станет кризисом политики распределения благ. Слоганы левых популистов в этой ситуации могут по-прежнему привлекать электорат, но не иметь никакого материального подкрепления.
Михаил Ходорковский мог бы стать успешным политиком для системы в состоянии распада, требующей концептуальной трансформации, выхода на первый план непопулярных идей. В обществе с нарастающим левым запросом он не победит сам и не поможет оппозиции.
Екатерина Трифонова 
Дарья Гармоненко 