Анастасия Корня Вчера Конституционный суд приступил к проверке сразу 15 статей УПК – все они затрагивают вопросы ареста и содержания обвиняемого под стражей. Технологию «ареста по суду», которая считается одним из главных достижений современной российской демократии, обжаловали сразу 11 человек, в их числе – глава МЕНАТЕПа Платон Лебедев. Сам он, как известно, уже второй год содержится в «Матросской Тишине», и потому вчера в КС его представляли три адвоката – Евгений Бару, Елена Львова и Елена Липцер.
Платон Лебедев не избежал общей практики, сложившейся в российских судах: автоматически продлевать срок содержания под стражей на шесть месяцев после передачи дела в суд. По мнению защиты Лебедева, нормы, которые позволяют судье при получении дела избирать такую меру пресечения вне судебного заседания, единолично, по собственной инициативе (то есть даже без ходатайства прокурора о продлении сроков содержания под стражей), антиконституционны. Суд, как орган правосудия, обязан на любой стадии судопроизводства обеспечивать справедливую процедуру принятия решения. И при этом не забывать о презумпции невиновности – то есть доказывать необходимость содержания обвиняемого в СИЗО должен прокурор.
Впрочем, на фоне иных издержек отечественного уголовного судопроизводства бледнеет даже «дело ЮКОСа». И все заявители дружно говорят об одном: сегодня УПК позволяет судье принимать на себя функции обвинения: решив один раз – и самым простым способом – вопрос о заключении под стражу, судья потом вынужден выносить обвинительный приговор. Хотя бы для того, чтобы обосновать ранее принятое решение о мере пресечения. Так, адвокат Сергей Бровченко провел в заключении в общей сложности 6 лет 8 месяцев: Верховный суд трижды отменял приговор, вынесенный Савеловским судом, однако районная судебная власть упорно дублировала однажды вынесенное решение.
По мнению представителя Госдумы в Конституционном суде Елены Мизулиной, которая является одним из авторов УПК, проблемы вызваны не изъянами законодательства, а неправильным его применением – судьи действуют вопреки тому, что записано в законе: «Я, когда готовилась к этому делу, была очень расстроена тем, что правоприменительная практика такая, – пожаловалась она в перерыве журналистам. – На днях Медведев (глава администрации президента. – «НГ») заявил, что судебная реформа закончилась и что все хорошо, я просто удивилась. Надо бы почитать ему такие обращения». По мнению Мизулиной, главная проблема в том, что идеология судей остается обвинительной, профессионализм не на высоте, а присмотреть за ними некому. Даже пленум Верховного суда порой «легализует» нарушение закона, допуская его «вульгарное толкование».
Резкое выступление Мизулиной вполне объяснимо: теперь одному из авторов УПК как представителю законодательной власти, то и дело приходится защищать свое детище в КС – ведь вчера рассматривалась далеко не первая жалоба на процессуальное законодательство. Впрочем, практика показывает, что и Конституционный суд в данном случае – не панацея. По крайней мере решение КС по жалобе Горского, где черным по белому подтверждено право обвиняемого присутствовать при рассмотрении судом вопроса о продлении ему срока заключения, уже почти год спокойно игнорируют и законодатели, и судьи.
Дарья Гармоненко