Страдающий писатель

Олег Павлов на балконе Дома русского зарубежья имени Александра Солженицына.
Фото Марины Авдеевой

В этом году литературная премия Александра Солженицына отметила двойной юбилей – свое 15-летие и появление 20-го лауреата (в некоторые годы одновременно вручались две награды). И хотя она становится все старше – ее победители молодеют. Призеру нынешнего года прозаику Олегу Павлову – 40 лет. Премия была вручена «за исповедальную прозу, проникнутую поэтической силой и состраданием; за художественные и философские поиски смысла существования человека в пограничных обстоятельствах».

Выступивший от имени жюри писатель и литературовед Павел Басинский обратил внимание на «совсем не дебютную хватку» уже ранних произведений лауреата. Павлов, по мнению исследователя, мастерски показывает противоречия души. Человек в его прозе несет в себе хаос, но одновременно и тягу к соборности. А греховный человек оказывается честнее, так как не скрывает свою природу. Отметил Басинский и оригинальный стиль писателя. Чего стоит, например, образ шпилек в волосах, походивших «на жерла пушек».

В свою очередь, писатель Владислав Отрошенко, представивший лауреата, признался, что и сам стал персонажем в прозе Павлова. В цикле рассказов «Степная книга» есть ефрейтор Отрошенко, внешне и манерами схожий с «оригиналом». Впрочем, Отрошенко больше рассказывал о личных качествах автора «Казенной сказки», его постоянной готовности помочь, поддержать посторонних людей. Статьи о начинающих литераторах, вышедшие из-под пера Павлова, в дальнейшем становились их визитными карточками. Касаясь творчества лауреата, докладчик отметил, что каждая последующая вещь Павлова – это новая вершина, а не переход писателя «к горизонтальному полету».

А другой писатель – Марина Анашкевич – дополнила его, отметив, что Павлов пишет так, будто делает эксперимент на себе. Ну а сам Павлов в ответном слове сказал, что радость для него значит победа. Но он не знает, что такое счастье. «Сделавшись человеком, получаешь не право на свободу или на счастье – а душу. И писать о человеке – значит рассказывать историю его души. Смысл и совесть литературы, ее душа – это народ. О народности русской литературы замолчали, перестав испытывать сочувствие к человеку. Я говорю о девяностых, когда обещанное обновление социальной и экономической жизни обернулось распадом, нищетой. От народа требовали жертв, народ приносили в жертву. Миллионы – и такую плату считали сознательно неизбежной. Почему? За что? Но сколько можно отворачиваться от его боли? И это вопрос не к власти – а к интеллигенции».

Снова страдание? Что ж, в свое время Достоевский говорил, что настоящий писатель должен страдать. Докладчики в основном сравнивали Павлова с Гоголем и Горьким. Добавим сюда и Федора Михайловича.