Атомные подлодки Средневековья

Жан Флори. Повседневная жизнь рыцарей в Средние века/ Пер. с фр. Ф.Нестерова. – М.: Молодая гвардия, 2006, 356 с.

Книга современного французского историка Жана Флори популярно повествует о зарождении и развитии института рыцарства. Появившись в XI веке, в период «феодальной революции», оно, постепенно изменяясь, господствовало до XV века. Предтечами рыцарей, по мнению Флори, являлись формации вассалов, служившие своему сеньору с оружием в руках. По мере развития и усложнения вассалитета образуется собственно рыцарство со своими особыми военными и политическими отношениями, особым взглядом на церковь и культуру.

Корпоративная этика, предполагающая уважение к противнику такого же ранга, как и сам рыцарь, постепенно демократизируется. «Рыцарское» отношение к врагу и гуманное – к гражданским лицам становится не только обычаем войны, но и закрепляется в международных нормах права.

В принципе до появления арбалета, чьи стрелы легко пробивали доспехи, рыцарь мало чем отличался от атомной подводной лодки. То же ощущение могущества и безнаказанности.

Голливудское представление о рыцарях с блестящими латами и яркими плюмажами на шлемах – стереотип. Реальные рыцари ездили в заржавленных доспехах, источавших запах давно протухших консервов. Ведь они не мылись. Вода в сознании европейцев вплоть до XVIII века представлялась переносчиком заразы. Великая королева Изабелла Католическая, завершившая реконкисту, объединившая Испанию, покровительствовавшая Колумбу, на старости лет гордилась, что мылась всего два раза в жизни. Не было в Средние века и приличной ассенизации. По обочинам городских улиц были вырыты сточные канавы, в которых обычно тонули рыцари (простые смертные, не отягченные амуницией, имели шанс выплыть). Впрочем, некоторые восточные народы тоже уважали грязь: «если моешься, значит, смываешь свое счастье» (вот где киплинговские Запад и Восток сошлись!).

Да и индивидуализма в привычном смысле этого слова у рыцарей не было. Индивидуализм окончательно формируется только лишь в эпоху Ренессанса. Рыцарь отождествлял свою личность с орденом, которому принадлежал или с сюзереном, чьим вассалом он был. Оскорбление, брошенное ему, рыцарь воспринимал не как личную обиду, а как оскорбление чести той корпорации, с которой он себя идентифицировал. Хотя начатки самосознания уже появлялись: и в отношении государя, и в отношении женщины. Как пели миннезингеры той поры: «Господу мою душу,/ тело мое королю,/ сердце прекрасным дамам,/ честь себе самому».