Россия против России

Слова шиллеровского Димитрия о том, что только Россия может победить Россию, очень точно передают суть исторического процесса. На протяжении столетий русское общество боролось фактически само с собой. Язычество и христианство, раскольники и официальная церковь, петровские реформаторы и традиционалисты, революционеры и правительство, белые и красные┘

«Эх, яблочко, цвета ясного, / Слева белые, справа красные», – пели крестьяне в годы Гражданской войны. В одной советской детской повести отец, прежде чем наказать сына, кричит: «Ради чего я офицерье в Крыму топил!» Ожесточенность Гражданской усложнила и ускорила социальный процесс, а потому еще чаще ставила перед выбором. Кто не с нами, тот против нас... Замкнутый круг, геометрическая прогрессия. Но в том-то и сложность, что выбирать приходится не между добром и злом, а между большим или меньшим злом.

В годы Второй мировой тысячи советских граждан оказались в типичной для России ситуации. На этот раз им пришлось выбирать между Сталиным или Гитлером. Предстояло решить, кто из них большее зло, а кто меньшее. Если вообще можно говорить о том, что существует меньшее зло.

Парадокс, но те, что выбрали Гитлера, показали себя последовательными воспитанниками советской власти, инфантильными и безответственными. На протяжении двадцати пяти довоенных лет режим только и делал, что отучал думать и подавлял в своих гражданах любую инициативу. Даже ее тень, подобие. До такой степени, что их и гражданами-то можно было с трудом назвать. В ситуации окружения, плена или оккупации советский гражданин, не способный принимать самостоятельные решения, бессознательно, а зачастую и осознанно, начинал поиск новой силы, способной им руководить. Такой силой оказались нацисты.

После войны борьба России самой с собой продолжилась. Диссиденты и КГБ, сторонники и противники сохранения СССР, Ельцин и Руцкой┘ Паны дерутся, а у холопов чубы трещат.

Великая русская литература предписывает здесь произнести: «народ жалко». Вот только за что жалеть? Сам выбрал себе таких панов, сам полез в драку.

Кстати, о литературе.

Борьба России самой с собой всегда была чрезвычайно плодотворной с точки зрения культуры в отличие от истории. Вообще любое историческое событие, если оно ценно (даже в отрицательном смысле), оставляет после себя литературный след. Американская Гражданская война дала «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл, а российская – «Доктора Живаго». Коммунизм породил гений Андрея Платонова, антикоммунизм – Александра Солженицына. Ни власовское движение, ни другие формы коллаборации ничего подобного не оставили. Да, власовцы стали героями стихов Ивана Елагина и прозы Леонида Ржевского или того же Солженицына, но собственное их творчество было, как любил повторять Владислав Ходасевич, «литературой ниже нуля». И действительно, нельзя же «Марш РОА» (написанный уже после окончания войны) считать поэзией: «Отступают небосводы, / Книзу клонится трава, / То идут за взводом взводы / Добровольцы из РОА».

Эти взводы ушли со столбовой дороги русской литературы. С историей у них тоже не получилось.