Андрей Мартынов Михаил Грулев. В штабах и на полях Дальнего Востока: Воспоминания офицера Генерального штаба и командира полка о Русско-японской войне. – М: Государственная Публичная Историческая библиотека России, 2007. – 272 с.
В одном проигравшим точно повезло. Им проще писать мемуары. Победитель вынужден делиться своей викторией с множеством соратников по оружию. Побежденный, напротив, своих же кригскамераден объявляет виновниками поражения и остается в белом костюме.
Ветеран Русско-японской войны генерал-майор Генерального штаба Михаил Грулев (1858 – после 1940) поступает именно так. Он дает свое видение и начала конфликта, и поражения Российской империи, обращая внимание на внешнеполитические причины и собственно военные. К провалам МИДа он относит нежелание учитывать (или хотя бы принимать во внимание) интересы других государств в Китае. Несоблюдение условий Симоносекского договора (1895 год), рост военного присутствия, которое привело к прямой конфронтации, а затем и послужило одним из casus belli. К военным причинам генерал относит парадоксальное сочетание политики меркантилизма по отношению к вооруженным силам и недостаточности учебной подготовки и финансирования армии.
Грулев скрупулезно рассматривает пороки министерств иностранных дел и финансов, военно-морского флота. Он приводит слова адмирала Зиновия Рожественского – одного из немногих действительно талантливых отечественных флотоводцев, который вынужден был в своем главном Цусимском сражении командовать кучей металлолома и сбродом второразрядных моряков (профессионалов среди них можно пересчитать по пальцам). «Система образования личного состава настолько устарела, что если б лучшими нашими людьми укомплектовать в настоящее время эскадру из дредноутов, идеально построенных и образцово снаряженных за границей, то такая эскадра вследствие недостаточного развития и навыка личного состава при столкновении с равным числом более старых линейных кораблей любого из первоклассных флотов была бы разбита наголову». При этом генерал очень скупо говорит о своих коллегах-армейцах. Может быть, они действительно хорошо сражались? Себя по крайней мере Грулев ставит очень высоко: пишет, что, будучи командиром Псковского полка, во время сражения под Ляояном прикрыл у Янтая тыл русской армии от удара войск генерала Тамесада Куроки.
Однако в его жалобах на непонимание и несправедливое отношение со стороны начальства, в частности генерала от инфантерии Александра Куропаткина, хочется встать не на сторону храброго Михаила Владимировича, а на сторону строгого Александра Николаевича. Генерал Куропаткин имел два прямо противоположных свидетельства о действиях Грулева в районе Янтая и, естественно, захотел получить отчет о бое из первоисточника. «Что я мог доложить о только что пережитых кровавых впечатлениях среди гаоляна с замазанными глазами, точно на дне какой-то бездны? Бросался от одной роты к другой, все время в цепи, видя в гаоляне около себя всегда лишь несколько десятков нижних чинов и одного-двух офицеров», – признается Михаил Владимирович. Понятно, такой доклад не мог удовлетворить Александра Николаевича, который был прав – не дело командиру полка носиться с револьвером по полю брани и расправляться с врагами с грациозностью Шварценеггера. Своими действиями Грулев объективно сыграл на руку противнику: он отказался от руководства боем, превратившись в среднестатистического поручика или рядового. Так что критика со стороны Куропаткина была абсолютно справедливой.
Персонаж одной старой песенки пел: «Как хорошо быть генералом». Уточним – побежденным генералом.
Дарья Гармоненко