Андрей Мартынов
На рубеже двух столетий: Сборник в честь 60-летия Александра Васильевича Лаврова. – М.: Новое литературное обозрение, 2009. – 848 с.
Для одних он – глубокий исследователь Серебряного века и одновременно близкий друг, просто «Лавруша», для других, малознакомых людей – «милый человек с хорошими глазами».
Сборник к 60-летию известного литературоведа, доктора филологических наук, академика Александра Лаврова состоит из статей и публикаций по истории отечественного декаданса ведущих российских и зарубежных экспертов. В нем приняли участие Елена Обатнина (Россия), Лена Силард (Венгрия–Италия), Александр Долинин (Россия–США), Ольга Матич (США), Лазарь Флейшман (США), Роман Тименчик (Израиль), Стефано Гардзонио (Италия) и другие.
Французский славист Жан-Клод Маркадэ пишет о малоизученном факте интеллектуальной биографии Василия Кандинского – его литературной деятельности. И не только об автобиографической прозе («Ступени») или искусствоведении (эссе «О духовном в искусстве»). Ведь великий художник был еще поэтом и драматургом. И притом талантливым. Ученый соотносит его язык («индивидуальный почерк») с Алексеем Ремизовым, Андреем Белым и Василием Розановым. Вполне достойная компания.
Не менее достойная компания собралась и на полках философа Алексея Лосева, о книжной коллекции которого пишет Елена Тахо-Годи (Москва). Она фиксирует инскрипты – как адресованные автору «Истории античной эстетики», так и просто оказавшиеся в его собрании. В числе последних – автографы все того же Розанова и Павла Флоренского. Вот инскрипт отца Павла на собственной статье «Пределы гносеологии» – «грехи молодости, в надежде на снисхождение». Любопытная самооценка, не лишенная здоровой самоиронии.
Один из составителей сборника, близкий друг Лаврова – Джон Малмстад (США) публикует сохранившиеся фрагменты переписки Владислава Ходасевича и его супруги Ольги Марголиной. Письма свидетельствуют о тяжелом состоянии, в котором автору «Счастливого домика» нередко приходилось сочинять статьи: «Нащелкал два фельетона (вполне халтурных, одними пальцами, без участия головы, которая все еще отказывается работать)». Халтура была связана не с леностью поэта, а жесткими финансовыми условиями, в которых он оказался в эмиграции. Независимо от состояния здоровья (не в последнюю очередь подорванного богемной, мягко скажем, юностью) Ходасевич был обречен еженедельно давать статьи в парижскую газету «Возрождение». Это был его основной доход.
 Мы привыкли к демоническим образам поэтов. А в жизни они были совсем другими... М.А.Врубель. Портрет поэта Валерия Яковлевича Брюсова. 1906. ГТГ |
Андрей Шишкин (Италия), в свою очередь, подготовил чрезвычайно интересные фрагменты дневника супруги Вячеслава Иванова («Вячеслава Великолепного», как называл его философ Лев Шестов) Лидии Зиновьевой-Аннибал. Записи позволяют по новому взглянуть на известных персонажей Серебряного века, вне клише и образов, в которые они нередко сами себя и заключали. «Петербург – прекрасный, грозящий и призрачный. Люди там тоскливо-безнадежные и догматично верующие и всегда горделивые – таковы Мережковские. Мы как-то душевно уставали и тосковали там. Мережковские очень ревновали нас к Москве, и не кончались упрямые споры, в которых спорящие слушают лишь себя. Мережковский скалил зубы и вращал белки┘ Москва прямее, яснее┘ Брюсов драгоценный друг. Он глядит во вне своими зоркими ночными глазами. Временами его лицо бывает доброе, он улыбается радующей детской улыбкой». А ведь именно Брюсов всегда тщательно моделировал собственный инфернальный имидж, в то время как Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский старались избегать сколько-нибудь громких скандалов в отличие, например, от Федора Сологуба, в прямом смысле выжившего Алексея Толстого из Питера, или Николая Гумилева и Максимилиана Волошина, чей конфликт завершился дуэлью (к счастью, обошедшейся без жертв).
Такой вот юбилейный сборник. И, представляется, что это дань не друзей и учеников Лаврова, а самих героев Серебряного века своему блестящему исследователю.
