0
12109
Газета Персона Печатная версия

09.08.2023 20:30:00

Летопись жизни кусочка российской земли

Роман Сенчин о том, что любая антиутопия вызывает невеселый смех на фоне реальности, и о сюжетах, которые зудят, как занозы

Тэги: проза, достоевский, чехов, лев толстой, интернет, критика, реализм, андрей платонов, литинститут, стивенсон, жюль верн, вальтер скотт

Роман Валерьевич Сенчин (р. 1970) – прозаик, критик, вокалист групп «Гаражная мелодика» и «Свободные радикалы». Главный редактор журнала «Традиция и Авангард». Родился в городе Кызыле Тувинской АССР. Окончил Литературный институт им. А.М. Горького. Много публиковался в журнальной периодике. В 2009 году роман «Елтышевы» вошел в шорт-листы литературных премий «Большая книга», «Русский Букер», «Ясная Поляна», «Национальный бестселлер», в 2011-м – в шорт-лист премии «Русский Букер десятилетия». В 2012 году получил Премию правительства РФ, в 2015-м – третью премию «Большая книга» за роман «Зона затопления», в 2017 году – премию «Писатель XXI века» за книгу «Постоянное напряжение».

проза, достоевский, чехов, лев толстой, интернет, критика, реализм, андрей платонов, литинститут, стивенсон, жюль верн, вальтер скотт Ощущение дома у каждого индивидуально. Михаил Нестеров. Пейзаж с избой и мостиком. Начало 1880-х. ГТГ

Роман Сенчин – писатель значительный и востребованный, о чем говорит популярность его романов как раз в среде интеллектуальной. И все-таки, несмотря на искус выдумки, он предпочитает реализм. В 2022–2023 годах у него вышли три книги: «Русская зима», «Дома» и «Остановка». Об истоках творчества, любимых писателях и современной литературе с Романом СЕНЧИНЫМ побеседовала Ольга КАМАРГО.

– Роман Валерьевич, когда вы поняли, что ваш путь – литература? Что считаете своим «боевым крещением»? Помните ли вы первую публикацию, свои чувства по этому поводу? Сейчас многое делается в интернете. Как вы относитесь к «раскрутке» в сети? К критике в сети? Сколько нужно было «выписываться» до этого?

– Сочинять в голове любил с тех пор, как себя помню, а когда научился писать, стал это делать на бумаге. Поначалу пытался дописывать книги Стивенсона, Жюля Верна, Вальтера Скотта, но видел, что получается ужасно. Лет в 12 стал пробовать писать о том, что происходит в школе, во дворе, в нашей семье. Здесь сочинительства было меньше, рассказы эти мне нравились больше.

Первая публикация состоялась, кажется, в 1986 году – мой рассказ «Борьба с кличками» прочитали по радио в передаче «Пионерская зорька». Даже гонорар прислали – 26 настоящих советских рублей. Но рассказ был так сильно отредактирован, что посылать что-то куда-либо желание у меня надолго отпало. Нет, были две-три попытки напечатать стихи и рассказы в журнале «Парус», который выходил, по-моему, в Минске и был уважаем среди подростков, но не напечатали. И, наверное, правильно.

Писал я долго, как говорится, в стол. Пробовал браться и за большие вещи, но понимал, что выходит плохо. Потом почти все – две большие коробки тетрадей – уничтожил и начал практически с чистого листа. И вскоре увидел, что за прошедшие годы неудач набрался некоторого опыта.

Всерьез печататься стал уже после возвращения из армии года в 22 в минусинских, абаканских и кызылских газетах и журналах. В 24 года, в 1996 году, поступил в Литературный институт, и вскоре пошли публикации в толстых журналах, еженедельнике «Литературная Россия».

Про интернет… Кто-то там раскручивается, кто-то тонет. Плохо, что внимание к толстым журналам сейчас, по крайней мере у критики, очень слабое. Еще в нулевые многие публикации вызывали споры, дискуссии, их замечал и простой читатель (не критик), искал источник этой дискуссии. Сейчас же почти все публикующееся хоть на бумаге, хоть в интернете почти сразу тонет в реке забвения.

– Есть два взгляда на редактуру. Одни говорят, что если писателю нужен редактор, то он не писатель. Также есть мнение, что «в собственной редакции» – неуважение к читателю, потому что за собой всего не увидишь.

– Редактор, считаю, необходим – за всем не уследишь, какое-нибудь выражение, пассаж кажется тебе гениальным, а на самом деле это ляп. Так или иначе редактуру проходили произведения и Пушкина, и Лермонтова, и Льва Толстого. Антон Павлович Чехов был отличным и строгим редактором – в одном из томов Полного собрания сочинений показана редакторская работа Чехова. Например, один рассказ Короленко он нещадно сократил. Короленко сначала сердился, а потом принял сокращения… Книги с пометкой «В авторской редакции» вызывают у меня недоверие, и чаще всего оправданное.

Настоящий редактор не меняет слова, стиль и т.д. Он осторожно подсказывает, что вот здесь и вот здесь хорошо бы поискать нечто другое, этот эпизод стоило бы убрать. Мне как автору многое жалко, но потом, читая свое в журнале, я вижу, что редактор почти всегда прав. Из отличных журнальных редакторов назову Ольгу Васильевну Трунову, Ольгу Ильиничну Новикову, Руслана Тимофеевича Киреева (Новикова и Киреев еще и прозаики замечательные). В «Редакции Елены Шубиной» мне попадаются почти всегда хорошие редакторы. Спорим, сходимся или не сходимся, но польза есть. Плохо, когда рукопись принимают со словами: «Все прекрасно!» Значит, потом обнаружишь такое, от чего станет стыдно.

– Вы предпочитаете Льва Толстого Достоевскому, любите Чехова. А как вы относитесь к другим классикам? Тургенев, Гоголь, Лермонтов, Пушкин – кого вы могли бы назвать своим «вдохновителем» или учителем?

– Ну, это долгий разговор. Об одном Лермонтове могу говорить с час, наверное. Все перечисленные для меня очень важные писатели. Жаль, что Тургенева в последние десятилетия мало вспоминают, а значит, и читают меньше и меньше, а это очень сложный и нужный писатель. Не столько даже романы, сколько повести, рассказы, очерки, статьи.

Вдохновитель все-таки Чехов по-прежнему. Леонид Андреев. Правда, я уже давно не перечитываю его запойно, как раньше, но один-другой рассказ время от времени перечитать что-то во мне требует. Его повесть «Иго войны», которую я долго считал неудачной, искусственной, в последний год обрела так называемую актуальность… Лет 15 назад стали необходимы произведения нашего современника Бориса Екимова. Замечаю, что я делаю нечто похожее на его огромный цикл прозы – многие мои вещи собираются в своего рода летопись жизни определенного кусочка российской земли.

– Что лучше читать из современников, особенно если человек пишет сам? И как понять, кто «заигрывается» со стилем?

– Сначала пробующему писать лучше читать достаточно нейтральную в плане стиля прозу. Чехов, Бунин, Паустовский, Тургенев. Потом выходить на Толстого с Достоевским, Платонова с Шолоховым, Набокова… Несколько раз замечал: начитаюсь Платонова и начинаю писать под него. Неосознанно. И получается ужас какой-то. Есть писатели очень заразительные. Знать их произведения необходимо, но как поневоле не стать подражателем – вопрос.

– Как вы относитесь к критике? Насколько удалось выработать разумное отношение либо же это получилось само собой?

– К критике отношусь внимательно. Грущу, что в последнее время мои вещи не так бурно обсуждают. В начале нулевых такие споры были! И не только о моих вещах. Впрочем, я уже упоминал об этом… Неприятно хамство и те рецензии, в которых лишь о недостатках, о ляпах. Когда-то такой критик в наше время был один – покойный Александр Кузьменков, – теперь же их множество. И пишут слабее Кузьменкова.

– Есть некое деление на мейнстрим и «жанр». Например, фантастика не награждается премиями, потому что это «жанр». Это надуманная проблема?

– У фантастики масса премий, кстати сказать. И разные антиутопии – а это ведь тоже род фантастики – в мейнстриме. Произведения о прошлом – времени, когда автора не было на этом свете, – это «жанр» или нет? Такие произведения награждаются, и еще как. Биографическая проза – тоже. Настоящего реализма мало, и наград такой реализм почти не получает.

А ведь классическая русская литература была написана о том времени, когда писалась. Часто приводят в пример роман «Война и мир», действие которого происходит за полвека до написания, но «Война и мир» – начало книги, основное действие которой должно было происходить в конце 1850-х, когда декабристы вернулись с каторги. Толстой просто не стал писать дальше задуманную эпопею. Сейчас же предпочитают писать о 1920–1970-х и о будущем. Настоящее почти не трогают.

– Как вы уживаетесь в реальности? Насколько вам в ней уютно? Не хочется ли для разнообразия уйти, например, в сказки, в детективы? Читаете ли вы что-то, кроме реализма? Пишете-то исключительно реализм. Есть ли в планах попробовать другой жанр? Написать нечто оптимистичное? Может, даже как причуду профессионала?

– Есть у меня несколько рассказов, где не очень-то реализм, но – да – я пишу о том, что происходит. Со мной, моими близкими, людьми, которые живут или жили еще вчера… Да, хочется написать умный детектив. Не нахожу пока сюжета. Хотелось написать антиутопию. Но реальность за год с небольшим сделала такой кульбит, что любая антиутопия вызывает смех. Невеселый… Нет, во мне десятка два более или менее реалистических сюжетов, они колются и зудят, как занозы. Буду писать их.

– Много ли вы путешествуете? Где вам нравится бывать? Насколько у вас есть ощущение «дома»?

– Путешествовать я не большой любитель, но жизнь у меня складывается кочевая. Кызыл, Ленинград, Минусинск, Абакан, Красноярск, Москва, Екатеринбург, Таллин, окрестности Севастополя… Благодаря литературе увидел многие города России, побывал за рубежом, и теперь, если пишу в своих текстах «Гавана», «Бильбао», «Норильск», «Уссурийск», «Кандалакша», то знаю, что стоит за этими названиями.

Ощущение «дома» до сих пор – избушка и кусок земли в селе Восточное в Минусинском районе, куда наша семья переехала в 1993 году из Кызыла. Родители умерли зимой 2021/22-го, избушка стоит пустая, земля зарастает травой, но я пока этого, кажется, не осознал.

– По какому принципу выбираете тексты для журнала «Традиция и Авангард»? Только ли реализм? Есть ли предпочтения по жанрам? По объему?

– Само название журнала подразумевает, что в нем должны быть и традиционные, и авангардные в широком понимании этого слова произведения. Скажу, что традиционных в портфеле с избытком, а авангардных – недобор.

Ограничений по объему нет. У нас вышли два романа Полины Жеребцовой, публиковались кусками в пяти-семи номерах каждый… Да, принимаем, как правило, еще не опубликованное. Хотя если в подборке стихотворений из десяти два где-то выходили – не страшно.


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Падение рейтингов кабмина Стармера остается загадкой

Падение рейтингов кабмина Стармера остается загадкой

Данила Моисеев

Аналитики недоумевают, почему 100 дней лейбористов обернулись провалом

0
1527
Ячейка общества, или По периметру любви

Ячейка общества, или По периметру любви

Елизавета Авдошина

В МХТ имени Чехова вышли увлекательные премьеры на сложную тему

0
1651
Не каждый интернет-пользователь попадает в цифровую элиту

Не каждый интернет-пользователь попадает в цифровую элиту

Анастасия Башкатова

Чтобы преодолеть неравенство, необходимо умение извлекать выгоду из современных технологий

0
2996
Трагическая участь Мельпоменуса Джонса

Трагическая участь Мельпоменуса Джонса

Стивен Батлер Ликок

Чем может обернуться затянувшийся дружеский визит

0
2089

Другие новости