Артем Мальгин
В Европе существует единое энергетическое пространство.
Фото Reuters
Если это не очередной фальстарт, то можно поздравить Россию, Украину и ожидающих газа европейцев с договоренностями, достигнутыми Владимиром Путиным и Юлией Тимошенко. Но даже если это и успех, на что все надеются, то успех тактический. В стратегическом же плане остается много вопросов. Как долго будут действовать договоренности? Не дезавуируют ли их президентские выборы в Украине или дальнейшее развитие экономического кризиса, который приведет к изменению в расстановке олигархических сил и групп влияния в украинской да и российской политике? А что мы будем делать, если другой транзитер – Белоруссия – вдруг не договорится с Россией в канун следующего года? Список вопросов можно продолжать.
Попытки ответить на эти и подобные вопросы неоднократно звучали в ходе нынешнего драматического скандала. При всех вариациях деталей суть ответа, предлагавшегося и Москвой, и Киевом, и Брюсселем, была одинаковой.
Все согласились с тем, что реально в Европе существует единое энергетическое пространство. Может, для большей четкости стоит говорить – единый рынок. При этом границы этого рынка не признают политических границ ЕС или СНГ. Это действительно широкий евроазиатский феномен. На этом рынке объективно существует несколько секторальных (газ, нефть, электроэнергетика) и географических сегментов (центральноазиатский, восточноевропейский, южноевропейский и т.п.). При всей автономности этих сегментов они все больше оказывают взаимное влияние друг на друга. Именно поэтому всякое стремление к некоему сепаратному поведению в том или ином сегменте будет вести к неизбежным потерям для всех и прежде всего для инициатора такого поведения. Если подобное утверждение в начале 1990-х годов, когда только вызревали идеи энергетической общности евроазиатского пространства, в том числе Энергетической хартии, это звучало как лозунг, то сейчас это императив.
Примечательно, что российская и украинская стороны с некими многочисленными оговорками и умолчаниями начинают признавать, что транспортная инфраструктура это не только национальное достояние – отсюда и наблюдатели на ГИС, и возобновление обсуждений того, что транзитная труба может иметь множественную форму собственности ради общего блага. Налицо стремление если не к полной транспарентности отношений в энергетической сфере, что в Москве и Киеве борется с сильной привычкой к «сложным схемам», то как минимум к некой общей рамке, параметры которой будут юридически гарантированы широким кругом участников. В этой связи интересно было отметить не только упоминание российскими чиновниками и представителями «Газпрома» международно-правовой практики, арбитражных судов, но и, казалось бы, сугубо «чуждой» Энергетической хартии.
Последняя, о чем сам автор уже писал на страницах «НГ», в своей нынешней форме и с прилагаемыми договорами и протоколами не соответствует реалиям сегодняшнего дня. Вместе с тем так самоуверенно отвергать идею многосторонних и всеобъемлющих договоренностей, как это делалось в «тучные годы» недальновидными околомонопольными аналитиками и лоббистами, вряд ли будет позволительно. Заявления о том, что зарубежные инвестиции в российскую энергетику для нас не самое главное, в нынешней ценовой ситуации вызывают только горькую усмешку. Скорее, наоборот, нынешняя ситуация нас подталкивает к тому, чтобы активно включиться в формирование политико-правового поля энергетики на евроазиатском пространстве. (Это почти как с ВТО – мы ее не любим, но, судя по заявлениям последних дней, снова вступаем, как всегда, до конца года.) Здесь может пригодиться и опыт Энергохартии, где явно назрело ее второе, «дополненное и исправленное издание», так и опыт энергодиалога Россия–ЕС.
Думается, что по итогам нынешнего кризиса энергетическая глава может стать центральной в переговорах с ЕС о новом соглашении. При этом важно сделать так, чтобы с российско-европейскими договоренностями оказались согласованы и украинско-европейские, равно как и украинско-российские. Возможно, через подобные многотрековые переговоры мы и выйдем на согласованное понимание Энергетической хартии. Действительно, энергетика обрекает нас на некое минимальное единство и согласие.
