Иван Родин
Денис Свердлов стал бывшим замминистра во имя семейных ценностей. Фото с сайта Минсвязи
Когда весной этого года Госдума в едином порыве принимала Закон «О запрете отдельным категориям лиц открывать и иметь счета (вклады), хранить наличные денежные средства и ценности в иностранных банках, расположенных за пределами территории РФ, владеть и (или) пользоваться иностранными финансовыми инструментами», утверждалось, что это не проходное решение, а «национализация элиты». Закон запрещал должностным лицам – от федерального до муниципального уровня – держать за границей счета в банках, хранить там наличные деньги и любые ценности, оперировать иностранными ценными бумагами как напрямую, так и через различные формы трастов. Разрешена была лишь недвижимость, но об источниках ее приобретения надо было доложить. От объявленного вне закона имущества избавиться следовало за три месяца. Владимир Путин, который был инициатором почти полного запрета на зарубежное добро для российских чиновников, подписался под ним 7 мая. Кстати, в те дни ряд видных представителей партии власти назвали конечный срок – 7 августа.
И вот этот день наступил, а потом прошел. Но общество сейчас знает лишь одного высокопоставленного госслужащего, который, как говорится, «выбрал свободу». Это теперь уже бывший замминистра связи Денис Свердлов. Он пришел работать на государство из бизнеса, а когда то решило, что для продолжения контракта надо многим пожертвовать, он этого делать не захотел. Причем проблема была не с его счетом, а со счетом его жены. И муж открыто дал понять, что для него семейный мир и благополучие важнее поста замминистра.
Руководитель российского отделения Transparency International Елена Панфилова считает, что Свердлов – настоящий герой нашего времени. Потому что он показал, что не все идут на госслужбу, чтобы заработать, и что мир все-таки больше, чем чиновничий кабинет. «Многие чиновники в откровенных разговорах жалуются: мол, берем, потому что надо на что-то жить. А в ответ на предложение: «Идите в частный сектор, будете зарабатывать много» – скисают и отмалчиваются».
 |
| Российские должностные лица должны были забрать свои вклады и ценности из загранбанков еще несколько дней назад. Фото Reuters |
Пока же, условно говоря, пострадавшими от нового закона – кроме Свердлова – Панфилова предлагает считать еще двоих. Во-первых, Михаила Прохорова, вынужденного из-за введенных запретов отказаться от участия в выборах мэра Москвы, и депутата Госдумы из «Справедливой России» Дмитрия Горовцова. Тот, по сути, находится под дамокловым мечом, унаследовав в Украине бывший советский счет своего отца, когда-то открытый в общесоюзном банке, а теперь наглухо заблокированный. По украинским законам он с этим счетом ничего сделать не может. Как объяснил «НГ» сам Горовцов, сейчас он в этой стране и опять пытается разрешить свою проблему. «А там мне говорят: «Пусть Госдума пришлет официальное письмо, а мы ответим, что тайна вкладов разглашению не подлежит», – рассказал Горовцов. Что же касается отсутствия иных фигурантов кампании, то депутат уверен, что большая часть перевела все, что нужно, в иные руки – знакомых или родственников. А меньшая часть просто игнорирует закон.
С Горовцовым согласен секретарь ЦК КПРФ Сергей Обухов. По его мнению, это была не более чем пиар-кампания, причем ущербная. «Но, конечно, Путину надо было все-таки и показать чиновникам, кто в доме хозяин, и что это он, а не заокеанский дядюшка», – заметил Обухов. А депутат ГД от Народного фронта Михаил Старшинов заявил «НГ», что раз есть презумпция невиновности, то «мы должны исходить из того, что все, кому положено, закон выполнили и раз отставок нет, то, значит, нет для этого оснований».
Впрочем, и Обухов, и Горовцов в ответ напомнили, что для чиновников должна действовать презумпция виновности, как и прописано в статье 20 Конвенции ООН против коррупции, которая – эта статья – Россией не ратифицирована. «Вот если бы был введен этот принцип – не можешь объяснить, откуда деньги, значит, они незаконные, да добавить к этому обязательную их конфискацию, вот тогда бы дело пошло по-другому», – считает Горовцов.
Панфилова тоже сказала «НГ», что главное – сделать финансовую жизнь должностных лиц прозрачной, а не запрещать все подряд: «Власть же исходила из того, что раз контролировать и прояснять чиновников не получается, легче ввести для них запреты». По мнению Панфиловой, определенные законом три месяца – это мало, тем более что важен не сам процесс и его скорость, а результат. «Я бы дала год», – сказала она.
И, по некоторым сведениям, во властных коридорах об этом тоже подумывают – надо продлить крайний срок. Конечно, не на год, но хотя бы до конца сентября. «Якобы это связано с первым вице-премьером Игорем Шуваловым, который не успевает раньше и ставит условия», – сказал «НГ» собеседник, близкий к Кремлю. Источник «НГ» в администрации президента поведал, что, похоже, ни один депутат заявления о сложении полномочий так и не написал. Более того, думские источники уверяют, что на Охотном Ряду и дедлайн теперь определяют по-другому. Мол, им считается 17 августа, потому что закон о запрете вступил в силу только через 10 дней после опубликования. Гендиректор Центра политической информации Алексей Мухин призвал не расстраиваться и ждать массовых отставок в сентябре.
